Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.

Если по характеру, тону и отдлк, сроднымъ духу искусственныхъ произведеній различныхъ націй, стихотворство, какъ живопись, можно длить на школы, то первый періодъ поэзіи Пушкина, заключающій въ себ Руслана и нкоторыя изъ мелкихъ стихотвореній, назвалъ бы я періодомъ школы Итальянско-Французской. Сладость Парни, непринужденное и легкое остроуміе, нжность, чистота отдлки, свойственныя характеру Французской поэзіи вообще, соединились здсь съ роскошью, съ изобиліемъ жизни и свободою Аріоста. Но остановимся нсколько времени на томъ произведеніи нашего поэта, которымъ совершилось первое знакомство Русской публики съ ея любимцемъ.

Если въ своихъ послдующихъ твореніяхъ, почти во вс созданія своей фантазіи вплетаетъ Пушкинъ индивидуальность своего характера и образа мыслей, то здсь является онъ чисто творцомъ-поэтомъ. Онъ не ищетъ передать намъ свое особенное воззрніе на міръ, судьбу, жизнь и человка; но просто созидаетъ намъ новую судьбу, новую жизнь, свой новый міръ, населяя его существами новыми, отличными, принадлежащими исключительно его творческому воображенію. Отъ того ни одна изъ его поэмъ не иметъ той полноты и оконченности, какую замчаемъ въ Руслан. Отъ того каждая пснь, каждая сцена, каждое отступленіе живетъ самобытно и полно; отъ того каждая часть такъ необходимо вплетается въ составъ цлаго созданія, что нельзя ничего прибавить или выбросить, не разрушивъ совершенно его гармоніи. Отъ того Черноморъ, Наина, Голова, Финнъ, Рогдай, Фарлафъ, Ратмиръ, Людмила, словомъ, каждое изъ лицъ, дйствующихъ въ поэм (выключая, можетъ быть, одного: самаго героя поэмы), получило характеръ особенный, рзко образованный и вмст глубокій. Отъ того, наблюдая соотвтственность частей къ цлому, авторъ тщательно избгаетъ всего патетическаго, могущаго сильно потрясти душу читателя; ибо сильное чувство несовмстно съ охотою къ чудесному-комическому, и уживается только съ величественно-чудеснымъ. Одно очаровательное можетъ завлечь насъ въ царство волшебствъ; и если посреди плнительной невозможности что нибудь тронетъ насъ не на шутку, заставя обратиться къ самимъ себ, то прости тогда вра въ невроятное! Чудесное, призраки разлетятся въ ничто, и цлый міръ небывалаго рушится, исчезнетъ, какъ прерывается пестрое сновидніе, когда что нибудь въ его созданіяхъ напомнитъ намъ о дйствительности. Разсказъ Финна, имя другой конецъ, уничтожилъ бы дйствіе цлой поэмы: какъ въ Виландовомъ Оберон одинъ, — впрочемъ, одинъ изъ лучшихъ отрывковъ его, — описаніе несчастій главнаго героя, слишкомъ сильно потрясая душу, разрушаетъ очарованіе цлаго, и, такимъ образомъ, отнимаетъ у него главное его достоинство. Но неожиданность развязки, безобразіе старой колдуньи и смшное положеніе Финна разомъ превращаютъ въ каррикатуру всю прежнюю картину несчастной любви, и такъ мастерски связываютъ эпизодъ съ тономъ цлой поэмы, что онъ уже длается одною изъ ея необходимыхъ составныхъ частей. Вообще можно сказать про Руслана и Людмилу, что если строгая критика и найдетъ въ ней иное слабымъ, невыдержаннымъ, то конечно не сыщетъ ничего лишняго, ничего неумстнаго. Рыцарство, любовь, чародйство, пиры, война, русалки, вс стихіи волшебнаго міра совокупились здсь въ одно созданіе и, не смотря на пестроту частей, въ немъ все стройно, согласно, цло. Самые приступы къ пснямъ, занятые у пвца Іоанны, сохраняя везд одинъ тонъ, набрасываютъ и на все твореніе одинъ общій оттнокъ веселости и остроумія.

Замтимъ, между прочимъ, что та изъ поэмъ Пушкина, въ которой всего мене встрчаемъ мы сильныя потрясенія и глубокость чувствованій, есть однакоже самое совершенное изъ всхъ его произведеній по соразмрности частей, по гармоніи и полнот изобртенія, по богатству содержанія, по стройности переходовъ, по безпрерывности господствующаго тона, и, наконецъ, по врности, разнообразію и оригинальности характеровъ. Напротивъ того Кавказскій Плнникъ, мене всхъ остальныхъ поэмъ удовлетворяющій справедливымъ требованіямъ искусства, не смотря на то, богаче всхъ силою и глубокостію чувствованій.

Кавказскимъ Плнникомъ начинается второй періодъ Пушкинской поэзіи, который можно назвать отголоскомъ лиры Байрона.