Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.

Жуковскому не суждено было возвратиться на житье въ Долбино. Жуковскій остался въ Петербург, вступилъ въ службу и только изредка, и на короткое время, могъ прізжать въ свою Блевскую родину. Но нсколько лтъ, проведенныхъ вблизи такого человка, каковъ Жуковскій, не могли пройти безъ слда для молодой души Киревскаго. Киревскій развился весьма рано. Еще въ 1813 году, онъ такъ хорошо владлъ шахматною игрою, что плнный генералъ Бонами не ршался играть съ нимъ, боясь проиграть семилтнему мальчику; съ любопытствомъ и по нскольку часовъ слдилъ за игрою ребенка, легко обыгрывавшаго другихъ Французскихъ офицеровъ. Десяти лтъ Киревскій былъ коротко знакомъ со всми лучшими произведеніями Русской Словесности и такъ называемой классической Французской литературы; двнадцати лтъ онъ хорошо зналъ Нмецкій языкъ. Конечно, тихіе Долбинскіе вечера, когда Жуковскій почти каждый разъ прочитывалъ что-нибудь, только что имъ написанное, должны были имть сильное вліяніе на весь строй его будущей жизни; отсюда, быть можетъ, его ршительная склонность къ литературнымъ занятіямъ, идеально-поэтическое настроеніе его мыслей. Для Киревскаго Жуковскій всегда оставался любимымъ поэтомъ. Излишне, кажется, говорить объ ихъ дружескихъ отношеніяхъ, неизмнявшихся во все продолженіе ихъ жизни. Жуковскій горячо любилъ Киревскаго, вполн цня и его способности, и возвышенную чистоту его души. При всхъ литературныхъ предпріятіяхъ Киревскаго, Жуковскій спшилъ являться первымъ и ревностнымъ сотрудникомъ, и, если обстоятельства того требовали, энергическимъ заступникомъ. Зная Киревскаго, онъ всегда смло могъ ручаться за благородство его стремленій, за искренность его желаній блага. Вотъ отрывокъ изъ письма Киревскаго къ матери, писаннаго незадолго до кончины Жуковскаго.

„Съ тхъ поръ, какъ я вамъ писалъ, я получилъ письмо отъ Жуковскаго, въ отвтъ на мое. Удивительный человкъ этотъ Жуковскій. Хотя, кажется, знаешь необыкновенную красоту и возвышенность его души, однако при каждомъ новомъ случа узнаешь, что сердце его еще выше и прекрасне, чмъ предполагалъ. Онъ почти кончилъ свою Одиссею, работая надъ нею постоянно, и перевелъ, и уже почти напечаталъ 23 псни съ половиною, — и оторвался отъ этой работы, потому что пришла страстная недля, и онъ сталъ говть. Въ это время получилъ онъ мое письмо съ просьбою. Для говнья онъ оставилъ Одиссею; но для добраго дла въ ту же минуту нарушилъ свой святой шабашъ, и написалъ длинное и прекрасное письмо къ принцу Ольденбургскому, другое къ Б. и третье ко мн. Эту жертву, конечно, Богъ приметъ, какъ живую молитву сердца”.

До пятнадцатилтняго возраста Киревскіе оставались безвыздно въ Долбин; у нихъ не было ни учителей, ни гувернеровъ[4]; они росли и воспитывались подъ непосредственнымъ руководствомъ матери и вотчима. Въ 1817 году А. П. Киревская вышла замужъ за своего внучатнаго брата Ал. Ан. Елагина. Елагинъ, горячо и нжно любившій Киревскихъ, былъ ихъ единственнымъ учителемъ до 1822 года; и молодой Ваня Киревскій привязался къ своему второму отцу всми силами своей любящей души. Киревскій развивался быстро, не говоря уже о томъ, что онъ еще въ деревн прекрасно выучился по Французски и по Нмецки, коротко познакомился съ литературами этихъ языковъ, перечелъ множество историческихъ книгъ и основательно выучился математик. Еще въ Долбин началъ онъ читать философическія сочиненія, и первые писатели, которые случайно попались ему подъ руки, были Локкъ и Гельвецій, но они не оставили вреднаго впечатлнія на его отроческой душ[5]. А. А. Елагинъ, въ начал усердный почитатель Канта, котораго „Критику чистаго разума” онъ вывезъ съ собою изъ за-граничныхъ походовъ, въ 1819 году черезъ Веланскаго познакомился съ сочиненіями Шеллинга, сдлался его ревностнымъ поклонникомъ, и въ деревн переводилъ его письма о догматизм и критицизм. Свтлый умъ и врожденныя философическія способности И. В. Киревскаго были ярки въ этомъ, почти что отроческомъ возраст; прежніе литературные разговоры, во время длинныхъ деревенскихъ вечеровъ не рдко стали замняться бесдами и спорами о предметахъ чисто философическихъ; и когда Елагины, для дальнйшаго воспитанія дтей, переселились въ Москву, молодой Киревскій явился (1822) въ кругу своихъ сверстниковъ знакомымъ со многими положеніями тогдашней Германской философіи.