Глупый перепел, гляди-ка,Рядом тут живет синичка:Как с железной клеткой тихоИ умно сжилася птичка!Всё ты рвешься на свободу,Головой толкаясь в клетку,Вот, на место стен железных,Натянули туго сетку.Уж давно поет синичка,Не страшась железных игол,Ты же всё не на свободе,Только лысину напрыгал.
1884
Романс («Угадал — и я взволнован…»)
Угадал — и я взволнован,Ты вошла — и я смущен,Говоришь — я очарован.Ты ли, я ли, или сон?Тонкий запах, шелест платья, —В голове и свет и мгла.Глаз не смею приподнять я,Чтобы в них ты не прочла.Лжет лицо, а речь двояко;Или мальчик я какой?Боже, боже, как, однако,Мне завиден жребий мой!
19 января 1885?
В.С. Соловьеву
Ты изумляешься, что я еще пою,Как будто прежняя во храм вступает жрица,И, чем-то молодым овеяв песнь мою,То ласточка мелькнет, то длинная ресница.Не всё же был я стар, и жизненных трудовНе вечно на плеча ложилася обуза:В беспечные года, в виду ночных пиров,Огни потешные изготовляла муза.Как сожигать тогда отрадно было ихВ кругу приятелей, в глазах воздушной феи!Их было множество, и ярких и цветных, —Но рабский труд прервал веселые затеи.И вот, когда теперь, поникнув головойИ исподлобья в даль одну вперяя взгляды,Раздумье набредет тяжелою ногойИ слышишь выстрел ты, — то старые заряды.
10 апреля 1885
Комета
«Дедушка, это звезда не такая,Знаю свою я звезду:Всех-то добрее моя золотая,Я ее тотчас найду!Эта — гляди-ка, вон там, за рекою —С огненным длинным пером,Пишет она, что ни ночь, над землею,Страшным пугает судом.Как засветилася в небе пожаром,Только и слышно с тех пор:Будут у нас — появилась недаром —Голод, война или мор».«Полно, голубчик, напрасная смута;Жили мы, будешь ты жить,Будешь звезду, как и мы же, свою-то,Видеть и вечно любить.Этой недолго вон так красоваться,Ей не сродниться ни с кем:Будут покуда глядеть и бояться —И позабудут совсем».