Полное собрание стихотворений

День догорел на сфере той земли,
Где я искал путей и дней короче.
Там сумерки лиловые легли.

Меня там нет. Тропой подземной ночи

Схожу, скользя, уступом скользких скал.
Знакомый Ад глядит в пустые очи.

Я на земле был брошен в яркий бал,

И в диком танце масок и обличий
Забыл любовь и дружбу потерял.

Где спутник мой? — О, где ты, Беатриче? —

Иду один, утратив правый путь,
В кругах подземных, как велит обычай,

Средь ужасов и мраков потонуть.

Поток несет друзей и женщин трупы,
Кой-где мелькнет молящий взор, иль грудь;

Пощады вопль, иль возглас нежный — скупо

Сорвется с уст; здесь умерли слова;
Здесь стянута бессмысленно и тупо

Кольцом железной боли голова;

И я, который пел когда-то нежно, —
Отверженец, утративший права!

Все к пропасти стремятся безнадежной,

И я вослед. Но вот, в прорыве скал,
Над пеною потока белоснежной,

Передо мною бесконечный зал.

Сеть кактусов и роз благоуханье,
Обрывки мрака в глубине зеркал;

Далеких утр неясное мерцанье

Чуть золотит поверженный кумир;
И душное спирается дыханье.

Мне этот зал напомнил страшный мир,

Где я бродил слепой, как в дикой сказке,
И где застиг меня последний пир.

Там — брошены зияющие маски;

Там — старцем соблазненная жена,
И наглый свет застал их в мерзкой ласке

Но заалелся переплет окна

Под утренним холодным поцелуем,
И странно розовеет тишина.

В сей час в стране блаженной мы ночуем,

Лишь здесь бессилен наш земной обман,
И я смотрю, предчувствием волнуем,

В глубь зеркала сквозь утренний туман.

Навстречу мне, из паутины мрака,
Выходит юноша. Затянут стан;

Увядшей розы цвет в петлице фрака

Бледнее уст на лике мертвеца;
На пальце — знак таинственного брака —

Сияет острый аметист кольца;

И я смотрю с волненьем непонятным
В черты его отцветшего лица

И вопрошаю голосом чуть внятным:

«Скажи, за что томиться должен ты
И по кругам скитаться невозвратным?»

Пришли в смятенье тонкие черты,

Сожженный рот глотает воздух жадно,
И голос говорит из пустоты:

«Узнай: я предан муке беспощадной

За то, что был на горестной земле
Под тяжким игом страсти безотрадной

Едва наш город скроется во мгле, —

Томим волной безумного напева,
С печатью преступленья на челе,

Как падшая униженная дева,

Ищу забвенья в радостях вина…
И пробил час карающего гнева'

Из глубины невиданного сна

Всплеснулась, ослепила, засияла
мной — чудесная жена!

В вечернем звоне хрупкого бокала,

В тумане хмельном встретившись на миг
С единственной, кто ласки презирала,

Я ликованье первое постиг!

Я утопил в ее зеницах взоры!
Я испустил впервые страстный крик!

Так этот миг настал, нежданно скорый.

И мрак был глух. И долгий вечер мглист
И странно встали в небе метеоры.

Но был в крови вот этот аметист.

И пил я кровь из плеч благоуханных,
И был напиток душен и смолист…

Но не кляни повествований странных

О том, как длился непонятный сон…
Из бездн ночных и пропастей туманных

К нам доносился погребальный звон;

Язык огня взлетел, свистя, над нами,
Чтоб сжечь ненужность прерванных времен!

И — сомкнутых безмерными цепями —

Нас некий вихрь увлек в подземный мир!
Окованной навек глухими снами,

Дано ей чуять боль и помнить пир,

Когда, что ночь, к плечам ее атласным
Тоскующий склоняется вампир!

Но мой удел — могу ль не звать ужасным?

Едва холодный и больной рассвет
Исполнит Ад сияньем безучастным,

Из зала в зал иду свершать завет,

Гоним тоскою страсти безначальной, —
Так сострадай и помня, мой поэт:

Я обречен в далеком мраке спальной,

Где спит она и дышит горячо,
Склонясь над ней влюбленно и печально,

Вонзить свой перстень в белое плечо!»