...Должно представить, что это был народ, который не закоснел в предрассуждении и жил по понятию простой природы. Из них же один выискался похитряе, который хотел простотою этого народа пользоваться; начал всякие выдумывать способы к обману их и завел между прочим идола, коему он молился; народ спросил его, для чего он это делает. Он говорил, что для того, что у него всего будет довольнее, нежели есть. И таким образом народ уловил, и народ сей идолу стал молиться. Плут этот был такой, как сказывают, жрец». Наброски содержат также описание положения обманутого жрецами народа и заключительные сцены — ответ соседей и последующее изгнание жрецов (эта последняя сцена не вошла в текст басни): «Такие груды натасканы разного хлеба, что страх. Народ от голода умирает
Муха и паук.
Впервые — изд. Грота, стр. 284, с неточностями. Печ. по автографу. В сохранившейся редакции басня не получила окончательной отделки. Ст. 3—4 записаны еще в двух вариантах:По-видимому, последний вариант Хемницер хотел положить в основу дальнейшей переработки басни (ср. рифмующуюся строку «Так, как бы, например, ученый размышлял»). Вариант заключительного стиха: «Как только тем одним, что разума лишились». В басне нашел отражение философский спор между деистами, утверждавшими, что целесообразность и гармоничность в природе доказывает существование разумного творца (т. н. телеологический аргумент), и атеистами, считавшими, что вселенная возникла в результате самодвижения материи. Деисты неоднократно обвиняли атеистов в том, что возникновение вселенной они объясняют случайностью или слепыми законами природы (судьбой). Спор особенно обострился в связи с выходом «Системы природы» Гольбаха (1770), где материалистический взгляд получил наиболее полное обоснование. Хемницер, знакомый с книгой Гольбаха, развивает точку зрения ее противников — деистов.
Сатира I. На худых судей.
Впервые — изд Грота, стр. 335. Печ. по автографу. В первоначальном варианте между ст. 6 и 7 следуют еще 4 стиха:Ст. 192—196 в публикации Грота исключены. В черновиках Хемницера сохранилось несколько набросков, по-видимому связанных с замыслом Сатиры I:
<1>. «В сат<иру> о судьях. Как ты советуешь мне в судьи идти? Кстати ли? Ну что, куды я гожусь? Я сам ничего не разумею, а если достанется с невежами сидеть, которые станут утверждать своею простотой...» (Далее, вероятно, должен был следовать фрагмент о невежественном судье — см. ст. 20 и след.)
<2>. «На судей:
<3>. «В сатиру на худых судей: