Полное собрание стихотворений

Служащие двору, и вы в быту домашнем
Вы меж собой почти в раздоре завсегдашнем
И всякий думает подбиться клеветой.
Друг на́ друга не клевещите,
Когда того же не хотите,
Чтоб с волком не иметь вам участи одной.

Пес и львы. Впервые — изд. Грота, стр. 278, без ст. 5—9, восстановленных в настоящем издании по рукописи.

Два льва соседи. Впервые — изд. Грота, стр. 279. Печ. по автографу. Варианты:

Ст. 3—8:

А за причиною не стало,
Что воевать их заставляло.
Кто хочет завести войну,
Найдет причину не одну.

Ст. 10—16:

Что мира вечного трактат,
Когда войну они друг другу объявили
(Как у людских царей бывает, говорят),
При объявлении войны не нарушали,
Затем что никогда трактатов не писали.

Ст. 27—28:

Как это сделать и начать,
Чтоб к старому опять от нового попали,
Как скоро лишь война начнется.

Ст. 34 в рукописи отчеркнут и сбоку приписано: «Конец». После заключительного стиха следует запись (изд. Грота, стр. 280): «Земли и жители, будучи завоеванные, первые изменники бывают тому, которому войной достались. А из-за этого тот, кто войну заводит, чтоб распространить свою землю, теряет войною своих природных, а завоеванные народы все непрочны, ненадежны.

Что дурно, без меня уж это всякий знает,
Да полно, что хоть сколько кто ни говори...

Когда славолюбие заговорит в каком государе, оно красноречивее; голос его убедительнее. Да полно что! чего из славы не бывает!

Voila les deux verites que je tire de cette fable <Вот две истины, которые я извлекаю из этой басни >:

С соседом брань всегда готова,
А от войны всегда жди следствия худого,
И проку нет в войне большого».

Имеются, кроме того, два прозаических плана басни, опубликованные в изд. Грота (стр. 288—289). Приводим один из них: «Лев, с своим народом живучи, видит, что околоток его безлюден в сравнении с его соседами. Вознамерился вызвать из соседних мест скотов в свой околоток, чтобы заселить пустые места; для этого обнародовал он разные выгодные обещания тем, которые к нему перейдут, что и сдержал он царским своим словом:

Львы, говорят, уж не солгут,
Когда их слово в чем дадут.

Впрочем, лучше ли у него было жить новым выходцам, или там, где прежде жили, того не знаю. Довольно, народ к нему перешел. Может быть, ему, по новости, и лучше прежнего показалось: народ непостоянен и перемену любит: хоть хуже, лучше ли, была бы перемена, хоть старым господам измена. Лев теперь богатее стал животным народом. Что ж? Рассудись ему войну начать. Сраженье за другим через короткое время опустошило всю его область, и стала безлюднее прежнего. Что с одной стороны населил, то с другой погубил». Можно думать, что в этом плане содержится намек на внешнюю и внутреннюю политику Екатерины II (опустошительные войны и одновременно меры по привлечению в Россию колонистов; в начале царствования Екатерины II был издан ряд указов, предоставлявших им экономические льготы).

Народ и идолы. Впервые — изд. Грота, стр. 281. Печ. по автографу. Варианты автографа басни:

Ст. 7—8:

В обманах нынешних попов
Уж больше хитрости: умняе люди стали.

Ст. 34:

В делах святых отцов не должно сомневаться.

Изменения в ст. 7, 34 сделаны Гротом по цензурным соображениям(см. переписку Грота с К. С. Веселовским. — ПД, архив Грота). Отвести столкновения с цензурой отчасти помог Гроту сам Хемницер; в рукописях его осталась заметка, написанная позже и переводящая весь смысл басни в моральный план: «В басню об идолах. Предметы, страстям нашим льстящие, суть идолы, а страсти сами попы (о коих я говорю), которые всегда с предметами согласны, и если им последуем и внимать станем, то с нашим сердцем и душевным состоянием последует то же, что с народом этим было» (см. изд. Грота, стр. 283; вместо «попы» у Грота «жрецы»). Сохранившиеся наброски первоначального варианта (отдельные стихи и прозаический план под названием «Кумир или идол и народ» показывают, что басня была задумана как антиклерикальная. В экспозиции Хемницер предполагал дать характеристику «народа»: