Полное собрание стихотворений

Кто ко мне, как природа, нежна,

Чей единственный истинный ум

Шуму дрязг предпочел синий шум.

Я природой живу и дышу,

Вдохновенно и просто пишу.

Растворяясь душой в простоте,

Я живу на земле в красоте!

1925

ДЕСЯТЬ ЛЕТ

Десять лет – грустных лет! – как заброшен

в приморскую глушь я.

Труп за трупом духовно родных. Да и сам полутруп.

Десять лет – страшных лет! – удушающего

равнодушья

Белой, красной – и розовой! – русских общественных

групп.

Десять лет! – тяжких лет! – обескрыливающих

лишений,

Унижений щемящей и мозг шеломящей нужды.

Десять лет – грозных лет! – сатирических строф

по мишени

Человеческой бесчеловечной и вечной вражды.

Десять лет – странных лет! – отреченья от многих

привычек,

На теперешний взгляд – мудро-трезвый – ненужно-

дурных…

Но зато столько ж лет рыб, озер, перелесков, и птичек,

И встречанья у моря ни с чем не сравнимой весны!

Но зато столько ж лет, лет невинных, как яблоней

белых

Неземные цветы, вырастающие на земле,

И стихов из души, как природа, свободных и смелых,

И прощенья в глазах, что в слезах, и – любви на челе!

1927

НЕ УСТЫДИСЬ…

Не устыдись, склонив свои колени,

Благодарить в восторге небеса,

Что зришь еще один расцвет сирени

И слышишь птиц весенних голоса.

Земля цветет, вчера еще нагая,

Цветет душа, ее цветам внемля.

Нисходит в сердце радость всеблагая.

Ценней бессмертья – смертная земля!

Один лишь раз живя на этом свете

И ощущая землю только раз,

Забудь о судьбах будущих столетий:

Вся жизнь твоя – в лучах раскрытых глаз!

1926

В ДЕРЕВУШКЕ У МОРЯ

В деревушке у моря, где фокстротта не танцуют,

Где политику гонят из домов своих метлой,

Где целуют не часто, но зато, когда целуют,

В поцелуях бывают всей нетронутой душой;

В деревушке у моря, где избушка небольшая

Столько чувства вмещает, где – прекрасному

сродни -

В город с тайной опаской и презреньем наезжая

По делам неотложным, проклинаешь эти дни;

В деревушке у моря, где на выписку журнала

Отдают сбереженья грамотные рыбаки

И которая гневно кабаки свои изгнала,

Потому что с природой не соседят кабаки;

В деревушке у моря, утопающей весною

В незабвенной сирени, аромат чей несравним,-

Вот в такой деревушке, над отвесной крутизною,

Я живу, радый морю, гордый выбором своим!

1927

СОБЛАЗНЫ ВЛАГИ

В однообразии своем разнообразны,

Они разбросаны, как влажные соблазны,

Глазами женскими, и женственны они,

Как дальней юности растраченные дни.

Я часто к ним иду, покорный власти зова.

Один прохладный глаз лучится васильково.

Другой – коричневый – лукавой глубиной

Коварно ворожит, веселый, надо мной.

И серый – третий – глаз, суровый, тайно-нежный,

Напоминает мне о девушке элежной,

Давно утраченной в те щедрые лета,

Когда вот эта жизнь была совсем не та…

И глядя на друзей, взволнованных и влажных,

Я вспомнил девушек в домах многоэтажных

И женщин с этою озерностью в глазах,

Всех женщин, взрощенных и вскормленных в лесах

Отчизны, взвившейся на мир змеей стожалой,

Крылатой родины, божественной, но шалой…

Их было у меня не меньше, чем озер

В лесу, где я иду к обители сестер:

Не меньше ста озер и женских душ не меньше,

Причем три четверти приходится на женщин.

И, углубляясь в приозерные леса,

Я вижу их глаза, я слышу голоса

И слезы вижу я, и смех припоминаю…

Я ими обладал, – я их теперь не знаю.

Я смутно помню их, когда-то близких мне,

Мне отдававших все со мной наедине -

И души, и тела… И что боготворимо

Когда-то было мной, теперь не больше дыма…

В разнообразии своем однообразны

Вдруг стали все они, и влажные соблазны

Их некогда живых и мертвых ныне глаз

Не будят нежности, не вовлекут в экстаз.

Настолько радостны нагаданные встречи,

Настолько тягостны разлуки. Вы – далече,

Непредназначенные женщины мои!..

И видя хлесткие движения змеи,

Ползущей к озеру, и вспомнив о России,

Глаза усталые, глаза немолодые

Закрыв в отчаяньи, я знаю, что слеза

Мне зацелованные женщиной глаза

Кольнет нещедрая – последняя, быть может:

Утеря каждая до сей поры тревожит…

О, эти призраки! Мучительны они…

Я силюсь позабыть растерзанные дни,

Смотрюсь в озера я, но – влажные соблазны

В однообразии уже однообразны…

14-го окт. 1928

В ПУТИ

Иду, и с каждым шагом рьяней

Верста к версте – к звену звено.

Кто я? Я – Игорь Северянин,

Чье имя смело, как вино!

И в горле спазмы упоенья.

И волоса на голове

Приходят в дивное движенье,

Как было некогда в Москве…

Там были церкви златоглавы

И души хрупотней стекла.

Там жизнь моя в расцвете славы,

В расцвете славы жизнь текла.

Вспененная и золотая!

Он горек, мутный твой отстой.

И сам себе себя читая,

Версту глотаю за верстой!

4 октября 1928

В ПУСТЫЕ ДНИ

Бывает: сразу станут дни пусты.

Рьянь стихнет в них. Я складываю книжки

И тридцать верст иду без передышки

В свой девичий озерный монастырь.

Идти лесными тропами легко,

Бесчисленные обходить озера,

Идти не очень тихо и не скоро,

Дышать сосной и влагой глубоко.

Со мною только удочка моя -

Дороже всех услад земных тростинка.

Об Аглавене грежу Метэрлинка

И мучаюсь о Селизете я…

К закату возникает монастырь.

Мне шлют привет колокола вечерни.

Все безнадежнее и все безмерней

Я чувствую, как дни мои пусты…

1928

ВОДА ПРИМИРЯЮЩАЯ