Лист широкий, лист банана,На журчащей Годавери,Тихим утром – рано, рано —Помоги любви и вере!Орхидеи и мимозыУнося по сонным волнам,Осуши надеждой слезы,Сохрани венок мой полным.И когда, в дали тумана,Потеряю я из видуЛист широкий, лист банана,Я молиться в поле выйду;В честь твою, богиня Счастья,В часть твою, суровый Кама,Серьги, кольца и запястьяПоложу пред входом храма.Лист широкий, лист банана,Если ж ты обронишь ношу,Тихим утром – рано, рано —Амулеты все я сброшу.По журчащей ГодавериЯ пойду, верна печали,И к безумной баядереСнизойдет богиня Кали!
15 ноября 1804
На острове Пасхи
Раздумье знахаря-заклинателя
Лишь только закат над волнамиПогаснет огнем запоздалым,Блуждаю один я меж вами,Брожу по рассеченным скалам.И вы, в стороне от дороги,Застывши на каменной груде,Стоите, недвижны и строги,Немые, громадные люди.Лица мне не видно в тумане,По знаю, что страшно и строго.Шепчу я слова заклинаний,Молю неизвестного бога.И много тревожит вопросов:Кто создал семью великанов?Кто высек людей из утесов,Поставил их стражей туманов?Мы кто? – Жалкий род без названья!Добыча нам – малые рыбы!Не нам превращать в изваяньяКамней твердогрудые глыбы!Иное – могучее племяЗдесь грозно когда-то царило,Но скрыло бегучее времяВсе то, что свершилось, что было.О прошлом никто не споет нам.Но грозно, на каменной груде,Стоите, в молчаньи дремотном,Вы, страшные, древние люди!Храня океан и утесы,Вы немы навек, исполины!..О, если б на наши вопросыВы дали ответ хоть единый!И только, когда над волнамиДаль гаснет огнем запоздалым,Блуждаю один я меж вами,По древним, рассеченным скалам.
15 ноября 1895
Прокаженный
Рисунок тушью
Прокаженный молился. ДорогаИзвивалась по сдвинутым скалам;Недалеко чернела берлога;Были тучи стремительны; строгоВетер выл по кустам одичалым.Диссонанс величавых мелодий —Дальний топот врывался нежданно.Конь спешил, конь летел на свободе,Был ездок неподвижен и странноУлыбался земной непогоде.Вылетая к угрюмой берлоге,Шевельнулся мертвец, как в тревоге.Конь всхрапел, на дыбы приподнялся:В двух шагах перед ним на дорогеПрокаженного труп улыбался.