Полное собрание стихотворений

Прошло два дня – сильней страданья.
Уж он не помнил ничего.
И Ольга, слушая стенанья,
Порою голоса его
Не узнавала: были звуки
Чужие в нем. Все хуже муки,
Непобедимей и страшней.
Несчастный целыми ночами
Молил: «Убей меня, убей!..»
В слезах подушку рвал зубами,
И был ужасен вечный крик,
Не умолкавший ни на миг.

ХLVII

Исчезли дни, исчезли ночи.
За темной шторой на столе,
Когда уж солнце блещет в очи,
Краснеет лампе в полумгле
И длится время бесконечно...
Казалось Ольге, был уж вечно
И вечно будет этот крик,
Очей открытых взор блестящий
И в душном мраке бледный лик,
И робко жалости молящий
Его руки безумный жест.
Она не спит, почти не ест;

XLVIII

Очнется бедная порою
Случайно в кухне где-нибудь,
И на мгновенье за стеною
Утихнет крик, но отдохнуть
Стыдится Ольга и не смеет;
Кухарка барышню жалеет,
Тарелку супа принесет...
И съест она две ложки, стоя,
И хлеба корочку возьмет, —
Но уж пора: ей нет покоя...
Она спешит на казнь, и вновь
Со смертью борется любовь!

ХLIX

Подымет очи со слезами
И на коленях в уголке
Стоит, закрыв лицо руками.
Порой, в безвыходной тоске
Молиться бедная пыталась...
Но вся душа в ней возмущалась:
«Ты благ и милостив, Господь, —
Зачем, зачем же эти муки?..»
Негодованье побороть
Не может и ломает руки.
Потух в душе последний свет,
И шепчет Ольга: «Бога нет».

L

Теперь Борис лежал безмолвный.
Затих усталый, слабый крик...
Но он не мог, тревоги полный,
Остановиться ни на миг, —
Уже с закрытыми глазами,
Все время шевелил руками
И то к лицу их подымал,
То снова, молча без сознанья
К груди с тоскою прижимал.
«Ах, лучше б прежние стенанья
И крик, чем эта тишина!» —
Невольно думает она.

LI

Но четырех ночей усталость
Ее сломила. В глубине
Души беспомощная жалость
Еще томительней во сне:
Чрез полчаса в слезах проснулась,
Открыла очи, встрепенулась
И посмотрела на него...
И что ж? Ни боли, ни испуга —
Не оставалось ничего
От побежденного недуга:
И тих, и светел бледный лик;
Покой в нем – ясен и велик.

LII

Она почувствовала радость...
Он пробужденья Ольги ждал;
В нем дух неведомую сладость
Отдохновения вкушал.
В смиренье Ольга преклонилась:
Любовь со смертью примирилась:
И бесконечно далеко
От прежних ужасов и муки,
Он дышит ровно и легко,
Глядит, сложив покорно руки,
На Ольгу пристально, в упор;
И новой мыслью полон взор.

LIII

Он тихо шевелил губами:
Для слов уж не хватало сил,
Но детски ясными глазами
О чем-то Ольгу он просил.
Она приникла к изголовью
И сразу поняла любовью,
Чего пред смертью он хотел:
Взяла Евангелье, открыла, —
И взор больного заблестел.
Тогда весь мир она забыла
И, вдохновенна и светла,
Слова великие прочла:

LIV