Полное собрание стихотворений

И все же как бы хотелось отодвинуть этот «переход в неизвестность». Кленовский в это время был уже очень болен, на счету был не только каждый год, но и месяц, даже день.

Когда приходит день осенний
Приходит с ним и мысль тогда:
До первой бы дожить сирени.
До первого б дожить дрозда!

Глядишь - и дожил! Но ревниво

Опять томят тебя мечты
И первым яблоком и сливой
Полакомиться хочешь ты.

Но больше всех красот природы на земле удерживала жена, самый близкий для него человек, любимая подруга, с которой они прожили жизнь в любви и согласии, став почти одним целым. По выражению одного из критиков, «любовь у него, если можно так сказать, старомодно-романтическая, целомудренная, стыдливая»[40].

В стихотворении «Помнишь встречу наших двух дорог» Кленовский говорит, что их дороги слились в одну и «дорога превратилась в путь», которым они идут уже почти полвека:

Мы жизнь прошли, как поле, рядом
По узкой и прямой меже,
И вот белеет дом за садом
И ужинать пора уже…
Соломенную шляпку скинув,
Прическу поправляешь ты,
Я расставляю по камину
Неприхотливые цветы
И это все, ни клятв, ни бдений,
Ни патетических сонат
Лишь голова в твои колени,
Притихший дом и спящий сад
И тонкий серп над ближней рощей
Нам говорит из полутьмы,
Что нет прекраснее и проще
Того, что пережили мы.

8 января 1954 г. Кленовский писал Шаховскому, что Христово Рождество совпало с их серебряной свадьбой. «Вспомнили весь наш совместный путь и возблагодарили Господа за то, что Он дал нам пройти его в нерушимой любви, дружбе и согласии.

Много было разных бед на этом пути, и только милости Господней обязаны мы тем, что ни одна из них не погубила  и не разлучила нас. Потеряли мы, конечно, все, что имели, но сохранили самое дорогое: друг друга, и за это безмерно Ему благодарны!»[41].

Как в плотной грозди виноградной
Две виноградинки порой
Теснятся бережно и жадно
Так в этой жизни мы с тобой.

На восьмом десятке лет он в стихах объяснялся жене в любви, открыто и просто:

Мой друг! Люблю тебя я
Светло и горячо,
А вот за что, - не знаю,
Не распознал еще.

И так ли важно это?

Люблю тебя! - и в том
Вся правда, все ответы,
Все сложное  - в простом!

Почти все свои книги Кленовский неизменно посвящал жене. В своей автобиографии он рассказывает: «В лице моей второй жены Маргариты Денисовны, урожденной Гутман (как и я - уроженки Петербурга) судьба дала мне редчайшего в наше время друга. Человек совсем иного характера, интересов, симпатий, убеждений, жена моя явилась моим жизненным спутником в самом благородном и прекрасном смысле этого слова. Я не могу себе представить союза между мужчиной и женщиной, основанного на большой любви, взаимном понимании, дружбе и доверии, чем наш»[42].

Ты была в моей судьбе
Самою хорошею,
И любовь моя к тебе
Стала легкой ношею.

Сколько тропок и дорог

Нами здесь исхожено!
Только скука в узелок
Не была положена.

Больше всего боялся Кленовский оставить жену «здесь» одну, своим уходом принеся страдание любимой, которой будет так одиноко и холодно без него. Он обещает ей в стихах, что придет «оттуда» успокоить и утешить ее.

Знай - это я вчера незримо
Пришел помочь меня забыть

Но наперед зная, что нельзя ей забыть его:

Да, я с тобой еще побуду
Уйдя отсюда. Кем и в чем?
О нет не ангелом, не чудом,
Не стражем за твоим плечом.

И не одними лишь стихами

Хоть навсегда с тобой они.
А всем, что подружилось с нами
За прожитые вместе дни.

Он очень желал бы уйти в мир иной из «этой» жизни вместе со своей спутницей: