Полное собрание стихотворений

Или наследника его престола,

Не знаю города какого мещанин,

У коего детей — один был только сын,

Жил, жил, и наконец, по постоянной моде,

Последний отдал долг, как говорят, природе,

Оставя сыну дом

Да денег с сотню драхм, не боле.

Сын, проводя отца на общее всем поле,

Поплакал, погрустил, потом

Стал думать и о том,

Как жить своим умом.

«Дай, — говорит, — куплю посуды я хрустальной

На всю мою казну

И ею торговать начну;

Сначала в малый торг, а там — авось и в дальный!»

Сказал и сделал так: купил себе лубков,

Построил лавочку; потом купил тарелок,

Чаш, чашек, чашечек, кувшинов, пузырьков,

Бутылей — мало ли каких еще безделок! —

Всё, всё из хрусталя! Склал в короб весь товар

И в лавке на полу поставил;

А сам хозяин Альнаскар,

Ко стенке прислонясь, глаза свои уставил

На короб и с собой вслух начал рассуждать.

«Теперь, — он говорит, — и Альнаскар купчина!

И Альнаскар пошел на стать!

Надежда, счастие и будуща судьбина

Иль, лучше, вся моя казна

Здесь в коробе погребена —

Вот вздор какой мелю! — погребена?.. пустое!

Она плодится в нем и, верно, через год

Прибудет с барышом по крайней мере вдвое;

Две сотни — хоть куда изрядненький доход!

На них... еще куплю посуды; лучше тише —

И через год еще две сотни зашибу

И также в короб погребу,

И так год от году всё выше, выше, выше,

Могу я наконец уж быть и в десяти

И более — тогда скажу моим товарам

С признательною к ним улыбкою: прости!

И буду... ювелир! Боярыням, боярам

Начну я продавать алмазы, изумруд,

Лазурь и яхонты и... и — всего не вспомню!

Короче: золотом наполню

Не только лавку, целый пруд!

Тогда-то Альнаскар весь разум свой покажет!

Накупит лошадей, невольниц, дач, садов,

Евнухов и домов

И дружбу свяжет

С знатнейшими людьми:

Их дружба лишь на взгляд спесива;

Нет! только кланяйся да хорошо корми,

Так и полюбишься — она неприхотлива;

А у меня тогда

Все тропки порастут персидским виноградом;

Шербет польется как вода;

Фонтаны брызнут лимонадом,

И масло розово к услугам всех гостей.

А о столе уже ни слова:

Я только то скажу, что нет таких затей,

Нет в свете кушанья такова,

Какого у меня не будет за столом!

И мой великолепный дом

Храм будет роскоши для всех, кто мне любезен

Иль властию своей полезен;

Всех буду угощать: пашей, наложниц их,

Плясавиц, плясунов и кадиев лихих —

Визирских подлипал. И так умом, трудами,

А боле с знатными водяся господами,

Легко могу войти в чины и в знатный брак...

Прекрасно! точно так!

Вдруг гряну к визирю, который красотою

Земиры-дочери по Азии гремит;

Скажу ему: «Вступи в родство со мною;

Будь тесть мой!» Если он хоть чуть зашевелит

Противное губами,

Я вспыхну, и тогда прощайся он с усами!

Но нет! Визирска дочь так верно мне жена,

Как на небе луна;

И я, по свадебном обряде,

Наутро, в праздничном наряде,

Весь в камнях, в жемчуге и в злате, как в огне,

Поеду избочась и гордо на коне,

Которого чепрак с жемчужной бахромою

Унизан бирюзою,

В дом к тестю-визирю. За мной и предо мною

Потянутся мои евнухи по два в ряд.

Визирь, еще вдали завидя мой парад,

Уж на крыльце меня встречает

И, в комнаты введя, сажает

По праву руку на диван,

Среди курений благовонных.

Я, севши важно, как султан,

Скажу ему: «Визирь! вот тысяча червонных,

Обещанные мной тебе за перву ночь!

И сверх того еще вот пять, во уверенье,

Сколь мне мила твоя прекраснейшая дочь,

А с ними и мое прими благодаренье».

Потом три кошелька больших ему вручу

И на коне стрелой к Земире полечу.

День этот будет днем любви и ликований,

А завтра... О, восторг! о, верх моих желаний!

Лишь солнце выпрыгнет из вод,

Вдруг пробуждаюсь я от радостного клика

И слышу: весь народ,

От мала до велика,

Толпами приваля на двор,

Кричит, составя хор:

«Да здравствует супруг Земиры!»

А в зале знатность: сераскиры,

Паши и прочие стоят

И ждут, когда войти с поклоном им велят.

Я всех их допустить к себе повелеваю

И тут-то важну роль вельможи начинаю:

У одного я руку жму;

С другим вступаю в разговоры;

На третьего взгляну, да и спиной к нему.

А на тебя, Абдул, бросаю зверски взоры!

Раскаешься тогда, седой прелюбодей,

Что разлучил меня с Фатимою моей,

С которой около трех дней

Я жил душою в душу!

О! я уже тебя не трушу;

А ты передо мной дрожишь,

Бледнеешь, падаешь, прах ног моих целуешь,

«Помилуй, позабудь прошедшее!» — жужжишь...

Но нет прощения! Лишь пуще кровь взволнуешь;

И я, уже владеть не в силах став собой,

Ну по щекам тебя, по правой, по другой!

Пинками!» — И в жару восторга наш мечтатель,

Визирский гордый зять, Земиры обладатель,

Ногою в короб толк: тот на бок; а хрусталь

Запрыгал, зазвенел и — вдребезги разбился!

Итак, мои друзья, хоть жаль, хотя не жаль,

Но бедный Альнаскар — что делать! — разженился.

   1794

64. МОДНАЯ ЖЕНА{*}

Ах, сколько я в мой век бумаги исписал!

Той песню, той сонет, той лестный мадригал;

А вы, о нежные мужья под сединою!

Ни строчкой не были порадованы мною.

Простите в том меня: я молод, ветрен был,

Так диво ли, что вас забыл?

А ныне вяну сам: на лбу моем морщины

Велят уже и мне

Подобной вашей ждать судьбины

И о цитерской стороне

Лишь в сказках вспоминать; а были, небылицы,

Я знаю, старикам разглаживают лицы:

Так слушайте меня, я сказку вам начну

Про модную жену.

Пролаз в течение полвека

Всё полз, да полз, да бил челом,