Куда уйти от черных дум?Куда бежать от наказанья?Устала грудь, истерзан ум,В душе – мятежные страданья.Безмолвно в тишине ночной,Как изваянье, без движенья,Всё тот же призрак роковой,Стоит залогом осужденья…А здесь, вокруг, горя луной,Дыша весенним обаяньем,Ночь разметалась над землейСвоим задумчивым сияньем,И спит серебряный Кедрон,В туман прозрачный погружен…7Беги, предатель, от людейИ знай: нигде душе твоейТы не найдешь успокоенья:Где б ни был ты, везде с тобойПойдет твой призрак роковойЗалогом мук и осужденья.Беги от этого креста,Не оскверняй его лобзаньем:Он свят, он освящен страданьемНа нем распятого Христа!. . . . . . . . . . . . . . .И он бежал!... . . . . . . . . . . . . . .8 ПолнебосклонаЗаря пожаром обнялаИ горы дальнего КедронаВолнами блеска залила.Проснулось солнце за холмамиВ венце сверкающих лучей.Всё ожило… шумит ветвямиЛес, гордый великан полей,И в глубине его струямиГремит серебряный ручей…В лесу, где вечно мгла царит,Куда заря не проникает,Качаясь, мрачный труп висит;Над ним безмолвно расстилаетОсина свой покров живойИ изумрудного листвойЕго, как друга, обнимает.Погиб Иуда… Он не снесОгня глухих своих страданий, Погиб без примиренных слез,Без сожалений и желаний.Но до последнего мгновеньяВсё тот же призрак роковойЖивым упреком преступленьяПред ним вставал во тьме ночной;Всё тот же приговор суровый,Казалось, с уст его звучал,И на челе венец терновый,Венец страдания, лежал!