Полное собрание стихотворений

Томясь и страдая во мраке ненастья,
Горячее, чуткое сердце твое
Стремится к блаженству всемирного счастья
И видит в нем личное счастье свое.
Но, друг мой, напрасны святые порывы:
На жизненной сцене, залитой в крови,
Довольно простора для рынка наживы
И тесно для светлого храма любви!..

Но если и вправду замолкнут проклятья,

Но если и вправду погибнет Ваал
И люди друг друга обнимут, как братья,
И с неба на землю сойдет идеал, –
Скажи: в обновленном и радостном мире
Ты, свыкшийся с чистою скорбью своей,
Ты будешь ли счастлив на жизненном пире,
Мечтавший о счастье печальник людей?

Ведь сердце твое – это сердце больное –

Заглохнет без горя, как нива без гроз:
Оно не отдаст за блаженство покоя
Креста благодатных страданий и слез.
Что ж, если оно затоскует о доле
Борца и пророка заветных идей,
Как узник, успевший привыкнуть к неволе,
Тоскует о мрачной темнице своей?

Июль 1880

Отрывок («И вот, от ложа наслажденья…») *

И вот, от ложа наслажденья
И нег любви оторвана,
Перед судилищем она
Предстала с трепетом смущенья.
Греха открытого позор
К земле чело ее склоняет;
Она молчит – и только взор
Молить о милости дерзает…

Напрасны были б оправданья:

Еще греховные лобзанья,
Казалось, жгли ее уста,
Грудь сладострастно волновалась,
И вся звала, вся отдавалась
Ее нагая красота.
Она виновна, нет сомненья;
Но грозный час суда настал,
И рокового обвиненья
Никто промолвить не дерзал.
Закон суров, и казнь ужасна,
А эта падшая жена
Так упоительно-прекрасна,
Так беззащитно-смущена.
И в первый раз греховным взором
Смущен, бесстрастный круг судей
Сидел, замедля приговором
В немом волненьи перед ней..

1880

«Я не тому молюсь, кого едва дерзает…» *

Я не тому молюсь, кого едва дерзает
Назвать душа моя, смущаясь и дивясь,
И перед кем мой ум бессильно замолкает,
В безумной гордости постичь его стремясь;
Я не тому молюсь, пред чьими алтарями
Народ, простертый ниц, в смирении лежит,
И льется фимиам душистыми волнами,
И зыблются огни, и пение звучит;
Я не тому молюсь, кто окружен толпами
Священным трепетом исполненных духов
И чей незримый трон за яркими звездами
Царит над безднами разбросанных миров, –
Нет, перед ним я нем!.. Глубокое сознанье
Моей ничтожности смыкает мне уста, –
Меня влечет к себе иное обаянье –
Не власти царственной, но пытки и креста.
Мой бог – бог страждущих, бог, обагренный кровью,
Бог-человек и брат с небесною душой, –
И пред страданием и чистою любовью
Склоняюсь я с моей горячею мольбой!..

1860

«Друг мой, брат мой, усталый, страдающий брат…» *