Потно было на небе широкомГлубоко где-то листья светилисьПроходили кусты подминаяОрды диких и грустных животныхШерсть их была свята и прозрачнаОставалась она, повисаяВслед им шла воспалённая деваВ красных прыщах большая, босая«Сотрудник Бога кот согнутый…»
Сотрудник Бога кот согнутыйна стуле мягком день тянулВ кармане у меня минутыгремят, болтаются, смешныВсё ездеют внизу прохожихСпинные облики тугии старятся чужие кожиПолзёт своя, уходит вглубьНа нашей маленькой подушкележать и щёлкать головеи разной степенью молчаньясебя в другого погружать«Вымыта Петина старая кружка…»
Вымыта Петина старая кружкаРобко сверкая, стоит на столелет молодых дорогая подружкаВоды и морсы, и кофе, и чайПетя, стареющим ликом махаяНе умирающая, говоритО нестареющая дорогаяФарфор как прежде… улыбка висит…Быстро пошло разрушение теластарой сосной, моя кружка, мояМелко умрёт твой, Петруша, хозяин,левой рукою тебя потянув…Даль приблизится и близи отпрянутПетя скривится грубеющим ртомСколько испуга и сколько проклятьякружка безумная в виде твоём«Жёлтым вечером, придя в дикое упоение…»
Жёлтым вечером, придя в дикое упоение,любил выпавшую пыльную веткусо стены слетела, где былапрощаясь безумным целовался иобнимал за шеюничего не говорил, ничего не говорилПозже, имея тягостную суму,шёл на свидание к лесуи дорога краснела по мере того,как пропиталась солнцем последним«Свеча оплывшая, надежду погасив…»
Свеча оплывшая, надежду погасивприветствует меня, как будто утрои пахнет мне таким открытием границмеж небом и землёй, меж светом с тьмоюИ тайною химерою садовбредёт в поход ночная уткаи светятся стержни́ её усов,когда она зубами разгрызает«Я искал этот плод в ночи древней…»
Я искал этот плод в ночи древнейЗатекли мои ноги тогдаот хождения чёрной пусто́тойсреди резких ветвей и водыЯ искал этот плод до весны,пока мягкой садовой дорогойне ползла погружённая в сныта улитка коричневой масти«Бешено едут дикие цыгане…»
Бешено едут дикие цыганеИх вид красив, смущён и робоки плачут вдаль при виде побережийстепных и горных ценностейВ обозе их с моими зеркаламизавязками по пыли волочасьвыделывая след змеиныйплывёт от нас жена от облаковГде женщины ослабевают теснов компании, где груди всех четыретам радуются дети золотыежуя сосок развинченный и мягкийКогда и мне светила мать вдалия был другим лежащим сонным юными след змеиный делали в пылигустеющие дни слепые«Вот странные тяжёлые листы дорог…»