Полное собрание стихотворений и поэм. Том II

Как снега Миронову поднадоели
не рабочему и не служителю
тающий их вид и серый словно
в печку проникающий рассвет

Уж снега Миронов продырявил

тонкими немощными ногами
В выросшем забитом всём костюме
и в кармане хлеба был кусок

У Миронова пустые плечи

клок волос берётся из-под шляпы
Залоснившись в жизни этой очень
он пошёл к старинным берегам

неправдоподобные растенья

привлекают зренье кто плетётся
кто улёгся ночевать на землю
то немного овевает ночь…

Извиваясь сонной на кровати

там сзади́ любовница осталась
и лежит — жена двух лет упорных
и несчастных в мире отношений

Порываясь, он забыл об этом

А теперь несчастному на фоне
снега и земли почти раздетой
ему кажется она при вздохе

и тогда жалея, он проникся

неким нежным ласковым оттенком
и оттенок закричал, сжимаясь:
Возвернись, Миронов, возвернися

и уже тогда поворотивши

он до ночи приплелся до дома
и лежит его большая баба
по кровати стелясь несравненна.

«Утекло у жизни многих нас…»

Утекло у жизни многих нас
сколько украинских их степей и вишен
Но чего не вспомнит старый глаз
юный ум — чего он не забросит

Вот и полем гречки занозил

я когда-то ум свой и неловкий
Десять или боле лет прошло
Поле гречки — взяло расцвело

и по нему одинокий человек

как фигура молодого пешехода
как светало через поле шёл
как смеркалось — в лес его свернуло

Тонкими кусочками блестя

началась гроза — виднелись даже листья,
но его видать было нельзя
Верно, он навечно углубился…

«Открыл я штору вечером рукой…»

Открыл я штору вечером рукой
Дома людей в свету стояли
А между них виднелся лес ночной
и там, наверно, мыши пробегали.

Других, я думаю, там не было зверей

но тыщу раз прославленные мыши
я думаю, ходили меж стеблей
шурша собой и белым закрываясь.

«о холодном дожде по плащу…»