Полное собрание стихотворений и поэм. Том II

Вот в расчёте возраста мельничных колёс
стук изнемогающий хладный день принёс
Всё уже развеяно… сырость залегла
Утюги чугунные спят вокруг стола…

Девушка помощница уж уходит в пять

и ложится сразу же, по рассказам, спать
А наутро в комнате на окне вода
от забытой лужицы примет форму льда

Манекены старые содержат в зубах

платья полуженские, жир мужских рубах
А табличка падает, падает рука
жил пошив извилистый в дебрях городка

«Лёгкий ветер воду водит…»

Лёгкий ветер воду водит
пред собою гонит вкось
на углу у самой речки
лезут заросли к воде

на большой ступне бродяги

окунутой до средины
десять каплей этой влаги
и укус зубов звериных

Ветви дерева большого

жирные над тем висят
листья шлёпали в ладони,
когда ветер приходил

«Нагрело солнце Ваньку и Петра…»

Нагрело солнце Ваньку и Петра
Оно свершило путешествие по полю
и добралось пешком аж до куста
где на траве щекой лёг Коля

Потом оно, пошевелив лучом,

пошло по всяким листикам картошки
к реке, что в километре возлежит
и по дороге на песок взбежало

А в это время дом стоял в тени

Захлопнуты все щели были
На кухне лук в печи пекли
и искажённое дитя бродило…

Висит фуражка на углу двери

Солдат военный в зеркало всмотрелся
Увидел прыщ и выдавил его
Прыщ с характерным шумом разлетелся

Спешит невеста из комнаты второй

Выныривает, отодвигая тряпку
и платье белое, эмалированный бидон
в котором принесла немного квасу

Горящий уголь лезет из трубы

и на соседней улице ложится
Солдат, оторванный от своего лица,
к невесте прикасается руками

На одеяле пара их сидит

Солдат, краснея, расстегнул ей платье
а чаша грудь как вывалится вдруг
огромная и белая мясная

Безумность проявляется в руках

Солдат ей грудь сжимает, как резину
она его пытаясь оттолкнуть,
легла спиной на мягкую перину

Все вишни водят запахами вбок

Начало дня… И майская погода
По улице идёт печальный Пётр
И Ванька возвращается на место…

С тоской глядит проезжий на возу

Старик нездешней местности суровый
А насекомые поют внизу
помногу начиная песню снова

«Сколько древних старых длинных пилорам…»

Сколько древних старых длинных пилорам
стружек розоватых на сырой земле
Сколько дисков светлых крутится в ночи
Здание ночное, дряхнут кирпичи

И от водной струи, бьющей в колесо,

Раздаются звуки, шлёпанья и стон
и от росших рядом многих тополей
тень чудовищ бродит по траве всегда

«то о многом, то лишь о себе…»