Читаем Полное собрание стихотворений и поэм. Том II полностью

Полное собрание стихотворений и поэм. Том II

Алексей Колобродов , Алексей Юрьевич Колобродов , Захар Прилепин , Олег Владимирович Демидов , Эдуард Вениаминович Лимонов

Об этом есть свидетельство в романе «Молодой негодяй» (1986), где воспроизводится первое знакомство с творчеством поэта-эмигранта: «До трех часов ночи стоял Мелехов с книгоношей на трамвайной остановке и читал ему стихи. В ту снежную ночь конца 1964 года впервые услышал книгоноша имена Хлебникова и Ходасевича. Имя Андрея Белого. И, может быть, еще с дюжину не менее славных имен. Давно ушел на Салтовку последний трамвай, а сын дворничихи Мелехов все просвещал неофита, удивляя его огромностью мира культуры, просторной высотой его светлого здания-храма. И мудрые речи Василия Васильевича Розанова услышал в ту ночь сын маленького советского офицера. Узнал о людях странных, смешных, больных, талантливых и безумных, о лучших русских, вот уже полстолетия оттесненных посредственными русскими во тьму малодоступности».

Этот отрывок из романа очередной раз доказывает, что мы верно датируем амбарную книгу «Микеланджело», он же показывает эволюцию поэта от подражаний Блоку, Есенину, Гумилёву к знакомству с творчеством Ходасевича и направлению «художественного почерка» в иную поэтику и, наконец, к выходу на Хлебникова и обэриутов и формированию собственного узнаваемого стиля (см. первый том настоящего издания).

В зрелые годы Лимонов тоже не забывал Ходасевича. В предисловии к поэтическому сборнику «Атилло длиннозубое» (2012) поэт обратил внимание читателей на важную для него преемственность: «А ещё Лимонов может напомнить Гумилёва, а ещё Ходасевича, а ещё Кузмина. Потому что он подсознательно продолжает эту аристократическую ветвь русского поэтического классицизма, оборвавшегося со смертью Ходасевича в эмиграции и со смертью Кузмина в России».

30 декабря 2017 года Лимонов у себя в ЖЖ написал следующее: «Проснёшься под утро — хорошо, холодно, и только вода взбулькивает в трубах изредка, отчего вспоминаются строки Ходасевича:

“Должно быть по трубам бежать не легко…В такой темноте и такой тесноте…”

В декабрьской темноте перед самым Новым Годом только о поэтах и строках стоит думать ранним утром.

У нас Ходасевича плохо знают, а между тем “Европейская ночь” — шедевр.

“Зачем ты за пивною стойкой,пристала ли тебе она,Здесь нужно быть девицей бойкой,ты ж некрасива и бледна.С какоё-то розою огромнойу нецелованных грудей,а смертный венчик самый скромный,украсил бы тебя милей<…>Лежать бы в платьице измятом,Одной, в березняке густом,и нож под левым, лиловатым,ещё девическим сосцом…”

Русские стихи — это наша коллективная русская душа. Самое красивое, что в нас есть».

Возвращаясь к центральному образу — к мартышке, — надо сказать, что и стихотворение «О мартышке в ледяной погоде…» явно является отголоском лимоновских раздумий:

О мартышке в ледяной погодеО замёрзшей…Нет я не могу об обезьянахНе понять мне узкий лобикЕсли даже рядом человекаТрудно мне и тяжело осмыслить

Отсюда можно предположить, что все наши трактовки центрального образа, связанные с размышлениями поэта об эмиграции, ещё раз подчёркиваются этим стихотворением: невозможно представить себя в иной, капиталистической реальности, находясь внутри СССР. И важно подчеркнуть, что уже в середине 1960-х, живя в Харькове, Лимонов задумывается об этом.