Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник)

Когда я слышу о дружбе твердой,
О сердце мужественном и скромном,
Я представляю не профиль гордый,
Не парус бедствия в вихре шторма.

Я просто вижу одно окошко

В узорах пыли или мороза
И рыжеватого, щуплого Лешку –
Парнишку-наладчика с «Красной Розы»…

Дом два по Зубовскому проезду

Стоял без лепок и пышных фасадов,
И ради того, что студент Асадов
В нем жил, управдом не белил подъездов.

Ну что же – студент небольшая сошка,

Тут бог жилищный не ошибался.
Но вот для тщедушного рыжего Лешки
Я бы, наверное, постарался!

Под самой крышей, над всеми нами

Жил летчик с нелегкой судьбой своей,
С парализованными ногами,
Влюбленный в небо и голубей.

Они ему были дороже хлеба,

Всего вероятнее, потому,
Что были связными меж ним и небом
И синь высоты приносили ему.

А в доме напротив, окошко в окошко,

Меж теткой и кучей рыбацких снастей
Жил его друг – конопатый Лешка,
Красневший при девушках до ушей.

А те, на «Розе», народ языкатый,

Окружат в столовке его порой:
– Алешка, ты что же еще неженатый?
Тот вспыхнет сразу алей заката и брякнет:
– Боюсь еще… молодой…

Шутки как шутки, и парень как парень,

Пройди – и не вспомнится никогда.
И все-таки как я ему благодарен
За что-то светлое навсегда!

Каждое утро перед работой

Он к другу бежал на его этаж,
Входил и шутя козырял пилоту:
– Лифт подан. Пожалте дышать на пляж!..

А лифта-то в доме как раз и не было.

Вот в этом и пряталась вся беда.
Лишь «бодрая юность» по лестницам бегала,
Легко, «как по нотам», туда-сюда…

А летчику просто была б хана:

Попробуй в скверик попасть к воротам!
Но лифт объявился. Не бойтесь. Вот он:
Плечи Алешкины и спина!

И бросьте дурацкие благодарности

И вздохи с неловкостью пополам!
Дружба не терпит сентиментальности,
А вы вот, спеша на работу, по крайности,
Лучше б не топали по цветам!

Итак, «лифт» подан!

И вот, шагая медленно в утренней тишине,
Держась за перила, ступеньки считает:
Одна – вторая, одна – вторая,
Лешка с товарищем на спине…

Сто двадцать ступеней.

Пять этажей. Это любому из нас понятно.
Подобным маршрутом не раз, вероятно,
Вы шли и с гостями и без гостей.

Когда же с кладью любого сорта

Не больше пуда и то лишь раз
Случится подняться нам в дом подчас –
Мы чуть ли не мир посылаем к черту.

А тут – человек, а тут – ежедневно,

И в зной, и в холод: «Пошли, держись!»
Сто двадцать трудных, как бой, ступеней!
Сто двадцать – вверх и сто двадцать – вниз!

Вынесет друга, усадит в сквере,

Шутливо укутает потеплей,
Из клетки вытащит голубей:
– Ну все! Если что, присылай «курьера»!

«Курьер» – это кто-нибудь из ребят.

Чуть что, на фабрике объявляется:
– Алеша, Мохнач прилетел назад!
– Алеша, скорей! Гроза начинается!

А тот все знает и сам.

Чутьем. – Спасибо, курносый, ты просто гений! –
И туча не брызнет еще дождем,
А он во дворе: – Не замерз? Идем! –
И снова: ступени, ступени, ступени…

Пот градом… Перила скользят, как ужи…

На третьем чуть-чуть постоять, отдыхая.
– Алешка, брось ты! – Сиди, не тужи!.. –
И снова ступени, как рубежи:
Одна – вторая, одна – вторая…

И так не день и не месяц только,

Так годы и годы: не три, не пять,
Трудно даже и сосчитать –
При мне только десять. А после сколько?!

Дружба, как видно, границ не знает,

Все так же упрямо стучат каблуки.
Ступеньки, ступеньки, шаги, шаги…
Одна – вторая, одна – вторая…

Ах, если вдруг сказочная рука

Сложила бы все их разом,
То лестница эта наверняка
Вершиной ушла бы за облака,
Почти не видная глазом.

И там, в космической вышине

(Представьте хоть на немножко),
С трассами спутников наравне
Стоял бы с товарищем на спине
Хороший парень Алешка!

Пускай не дарили ему цветов

И пусть не писали о нем в газете,
Да он и не ждет благодарных слов,
Он просто на помощь прийти готов,
Если плохо тебе на свете.

И если я слышу о дружбе твердой,

О сердце мужественном и скромном,
Я представляю не профиль гордый,
Не парус бедствия в вихре шторма,

Я просто вижу одно окошко

В узорах пыли или мороза
И рыжеватого, щуплого Лешку,
Простого наладчика с «Красной Розы».

1969 г.