Полное собрание творений. Том 5

После взятия Карса все ждали, что наступит перелом в войне и она перейдет на вражескую территорию. Но, как это не раз случалось в русской истории, дипломатия свела на нет героизм и жертвы русских людей. Тем не менее эта победа сыграла решающую роль во время Парижских переговоров: Карс был обменен на Севастополь и другие русские города, занятые союзниками. Главной наградой за эту победу, полученной Н. Н. Муравьевым, было добавление к его фамилии — «Карский».

Русское общество было разочаровано результатами переговоров в Париже. Этим же настроением проникнуто письмо святителя Игнатия от 4 апреля 1856 г.: «Будущее России в руках Божественного Промысла».

Недовольный результатами Парижского соглашения, Н. Н. Муравьев-Карский подал в отставку и отправился в свое имение Скорняково. Перед отъездом он навестил архимандрита Игнатия в Сергиевой пустыни, о чем сообщил его брату. Из ответа Петра Александровича от 9 января 1857 г. видно, что и архимандриту Игнатию было нелегко в это время: «Много Вы мне доставили отрадно-грустного утешения, сообщив Ваши замечания и наблюдения о брате Архимандрите; если не ошибаюсь, время, в которое Вы его видели, совпадает со временем сильных испытаний, которым он был подвергнут в последнее время по столкновению с людьми и обстоятельствами, …что удивительного, если тело его, и от природы слабое, не удержит пламенной души его». Действительно, обстоятельства складывались неблагоприятно для архимандрита Игнатия: неудачей окончились его переговоры о переходе в скит Оптиной Пустыни, нерешенным оставался вопрос о его назначении на Кавказскую кафедру. Не похоже, однако, чтобы эти неприятности действовали на него угнетающе, напротив: «Силы тела моего, — пишет он 13 февраля 1857 г., — пали на поле невидимой битвы; но я еще жив, и потому подвиг мой не кончен. Не хочу сойти с поприща, доколе чувствую себя живым или доколе рука Судьбы, поставившей меня на поприще, возьмет с него. Одушевляюсь Верой». Также и своему корреспонденту: «Желаю, чтобы отдых в кругу Вашего семейства, в благоприятном климате, подействовал благотворно на Ваше здоровье и укрепил Ваши силы, приготовил их для новой деятельности. Вы были свидетелем многих событий и деятелем в них; нельзя не предвидеть, что нас ожидают события более важные. Их обещают развивающиеся силы России и появление в ней новых начал».

Письма № 17–34 написаны в последнее десятилетие жизни обоих корреспондентов. В этих письмах уже не чувствуется соприкосновения с внешним миром, как в письмах петербургского периода. Объясняется это прежде всего тем, что адресат писем, Н. Н. Муравьев-Карский, после Парижского соглашения оставил общественную деятельность, в которой святитель Игнатий всегда принимал живейшее участие, а также удалением самого Святителя от столичной суеты. В первом из этих писем, от 24 ноября 1857 г., святитель Игнатий сообщает, что уезжает в Ставрополь: «В назначении моем [на Кавказскую и Черноморскую кафедру исполняется Ваша мысль». Следующие пять писем написаны в период пребывания святителя Игнатия на Кавказской и Черноморской кафедре. Возможно, не желая напоминать Николаю Николаевичу обстоятельств, связанных с его отставкой, святитель Игнатий не сообщает ему ничего ни о положении в районе, ни о своей деятельности по управлению Епархией. Из писем можно узнать лишь подробности его личной жизни и некоторые соображения, касающиеся его литературных трудов.

Крайнее напряжение сил на новом поприще и многолетняя болезненность привели, однако, организм Святителя к полному истощению. В письме от 14 апреля 1860 г. он снова возвращается к мысли об удалении в уединенный монастырь, чтобы «кончить там жизнь в самых серьезных занятиях, образчик которых Вы видите в "Слове о смерти"». 24 июля 1861 г. святитель Игнатий обратился к Государю Императору с просьбой об увольнении. И в письме от 24 августа 1861 г. он сообщает Николаю Николаевичу о положительном ответе Государя на его просьбу и о том, что ему предоставлен в управление Бабаевский Николаевский монастырь.

Отправляясь к месту своего последнего земного прибежища, святитель Игнатий заезжал в поместье Н. Н. Муравьева-Карского Скорняково, где познакомился с его женой, Наталией Григорьевной (урожденной Чернышевой; 1806–1884), и его дочерьми. «Философское расположение, в котором я видел Вас в скромном Скорнякове, столько располагающем к философии, мне чрезвычайно понравилось», — будет он вспоминать через полгода.

Следующие его письма отправлены уже из Николо-Бабаевского монастыря, который «крайне уединен, а именно в этом и нуждаюсь, это и люблю». Из общего тона этих писем выделяется письмо от 14 мая 1863 г., написанное в связи с предполагаемым (но не состоявшимся) возвращением Николая Николаевича на государственную службу и содержащее весьма знаменательные предположения о судьбах России.

Последнее письмо Н. Н. Муравьеву-Карскому написано святителем Игнатием 18 марта 1866 г. А 4 ноября 1866 г. Николай Николаевич скончался.

Ольга Шафранова

№ 1

Милостивейший Государь,

Николай Николаевич!