Полное собрание заблуждений

— Нет, этот разговор завела я. И Раиса очень хвалила Феклистова.

— То есть она знала, что вы к нему пойдете?

— Нет, она просто знала, что я им интересуюсь. А вообще я ни с кем особенно не советовалась. Я просто видела его работы и мне понравилось, и Карише тоже…

Пытаться что-то уточнять дальше сейчас было бессмысленно — Вадим это понял. Человек, которого заставляют вспомнить всё и всех, причем немедленно, обычно начинает путаться даже в именах близких родственников.

— Лидия Сергеевна, — сказал он, — вы чуть позже как следует подумаете и запишите всё на бумаге. А мои ребята поработают с сотрудниками салона.

— Да-да… — покивала Грибанова.

— А теперь следующий момент, — продолжил Борисевич. — Вы опоздали и столкнулись с другим клиентом. С Ряшенцевым Антоном Федоровичем.

— Да, мы пришли, а там уже был мужчина. Кажется, его назвали как-то вот так… Антоном… возможно, Федоровичем. А кто он такой? — настороженно поинтересовалась Лидия.

Вадим покосился на шефа и натолкнулся на две короткие молнии, которые метнулись и погасли. Это было ещё ничего. Когда ему самому сообщил столь неожиданную новость Попов, а Вадим передал ее Грибанову, то в ответ услышал выражения, допустимые только в мужской компании, причем весьма специфической.

— Это помощник Лагутина, — процедил Александр Дмитриевич.

— Боже мой! — прошептала Лидия, для которой фамилия Лагутин значила пусть не столько, сколько для ее мужа, но тоже многое. — Но ведь тогда… это означает…

— Ничего это пока не означает и не проясняет, — разочаровал Вадим. — Это пока всего лишь один из фактов, который может оказаться чистой случайностью.

— Случайностью?!

— Я не знаю. Но ребята выяснили, что Ряшенцев действительно был записан на то время, когда явился. Он договаривался через администратора, правда, тоже в четверг, но вечером.

— Ну вот! — Лидия посмотрела с надеждой.

— Мы обязательно отработаем эту версию, — пообещал Борисевич.

— Но прежде всего надо отработать версию салона. — Грибанов отнюдь не светился вдохновением.

Лагутин, который стоит за спиной Ряшенцева? Слишком просто. И потому слишком странно. Лагутин — опытный аппаратчик, а значит, специалист по интригам. В аппаратных играх нельзя делать простые шаги, интриги не терпят примитива. Хотя… как говорится, всё гениальное просто. А Лагутин пусть не гений, но, без сомнения, талант. И ничего не забывает. По крайней мере, плохое. И способен отомстить, и пробовал это делать не раз, и буквально на днях у него ничего не получилось. В четверг днем он подчистую проиграл игру под названием "Проект конгресс-холла". В четверг вечером Ряшенцев записался в салон к Феклистову. Лидия записалась в салон в четверг утром. Слишком всё быстро. Слишком сжато по времени. Хотя в пределах возможного, особенно если предположить, что гнусный план разрабатывался не шаг за шагом, а методом мозаики: в разных местах намечались разные точки, а затем всё соединялось в четкий рисунок.

— Без кого-то из сотрудников салона это провернуть было невозможно. Ни при каких обстоятельствах, — произнес Грибанов.

— Скорее всего, так, — согласился Борисевич.

— И прежде всего надо разобраться с этой директрисой. Сок, который пролила то ли Кариша, то ли сама эта… как ее там… Еланцева, — банальный трюк. И связанные руки с заклеенным ртом — банальное алиби. И самую полную информацию о клиентах и их визитах имела она. И никто не смог бы всё организовать удачнее, чем эта дамочка.

— Да, — вновь согласился Вадим. — С ней мои ребята будут разбираться в первую очередь.

— При чем здесь твои ребята?! — рявкнул Грибанов. — С ней разбираться должен лично ты! Понимаешь, лично! Если всё это затеяла она или если она была главным помощником, то она очень умная, очень дерзкая и совершенно сволочная! И ты должен её раскрутить на все витки! Ты это обязан уметь! Закрути, в конце концов, с ней роман! Она одинокая баба, ты что, не сможешь?!

— Не знаю… — сдержанно сказал Вадим. — Но при необходимости, постараюсь.

"Потому что я — профессионал. А настоящий профессионал способен и через воду с огнем пройти, и через роман. Хотя очень не хочется", — добавил он мысленно.

…Борисевич покинул дом Грибанова, позвонил Попову, сообщил, что едет в офис, сел в машину, но с места не стронулся. Надо было подумать — спокойно и в одиночестве.

Человек, который позвонил Грибанову по телефону, говорил измененным голосом, требования выдвигал четко, но не угрожал. Карина была, конечно, напугана, но не так, чтобы панически, и это несколько успокаивало.

Вадим не решился напомнить Грибановым, что неоднократно настаивал на охране членов семьи, а они столь же неоднократно отказывались. Они отказались от этого и на сей раз, но Вадим уже и не требовал. Александр Дмитриевич прав: похитителям не нужны ни мать, ни жена, ни тем более сам Грибанов. Им не нужно загонять семью в угол, а тем паче выводить из игры главу компании "Город". Им нужны два миллиона долларов, которые отнюдь не смогут гарантировать загнанные в угол люди. И еще: они требуют, чтобы всё обошлось без лишнего шума, а этого не избежать, если пострадает ещё кто-нибудь.