Полнолуние

– Я больше не боюсь тебя! – вскричала она с болью саморазрушения. – И поборола слабость по отношению к тебе! Ты видишь иссушенную оболочку. Моя душа истекла кровью, ты заполнил ее собой и сам же опустошил. Все, что ты отнял, будет принадлежать тебе. Мне осталось лишь неживое тело, и оно просит покоя. Это белое платье укрывает прах и пустоту. Я хочу исчезнуть, уйти в землю, даже память обо мне не должна жить. Ты не удержишь мое сердце в своих руках! Умоляю тебя, уходи! Продолжай свой бесконечный путь в одиночестве. Я была тебе помехой и не пойду за тобой. У меня нет больше сил…

Вместо ответа Эдгар посмотрел на перегородку колким взглядом, та лопнула и осыпала отшатнувшуюся Лауру битым стеклом. Он вступил в комнату, и тогда раздался выстрел. В следующий миг Эдгар распростерся в путах собственного плаща, и Лаура тут же бросилась к любимому. Она опустилась на пол и положила его голову к себе на колени, пытаясь разобраться, что с Эдгаром. Пуля попала в грудь, чудом миновав сердце, но это была серебряная пуля.

Лаура перестала сдерживаться и дала волю слезам, поддерживая на коленях голову своего поверженного героя, возлюбленного и покровителя. Его бессмертная кровь струилась сквозь ее пальцы, невосполнимо утекая на холодный пол. Глаза у Эдгара стали пугающе светлыми, как расплавленное серебро.

– Что мне сделать, что? – вопрошала Лаура в отчаянии. – Чем тебе помочь?

– Достань мой нож и сделай надрез на месте раны, – сказал Эдгар далеким, безжизненным голосом.

Лаура выполнила это требование, расстегнула его рубашку, неловким движением занесла нож, зажмурилась и ткнула в нужное место.

– А теперь постарайся вынуть пулю.

– Как? – тупо спросила Лаура. От страха за него она почти не соображала.

– Руками, – с трудом проговорил Эдгар. – И прошу тебя, поторопись, если можешь. Она чертовски жжет.

Захлебываясь рыданиями, Лаура погрузила свои тонкие пальчики в рану. Она быстро нашла серебряную пулю – та обжигала ей подушечки пальцев. Однако Лауре пришлось изрядно помучиться, чтобы извлечь проклятую пулю и отбросить в сторону. Ее горючие слезы с примесью наркотического дурмана капали Эдгару на грудь. Смешиваясь с ними, его кровь шипела и уже не лилась неудержимым потоком.

– Поплачь еще немного, Лаура, – попросил Эдгар. – Впервые мне нравятся твои слезы, от них становится легче.

Тем временем профессор с удовольствием наблюдал за этой сценой.

– Такого и в кино не увидишь, да, Мэттью?

– Не знаю, а мне отчего-то жаль их, – растерянно ответил Мэтт.

– Ты с ума сошел? – возмутился профессор Филандер. – Они же зло, вампиры! Если хочешь, мы похороним их вместе. Хотя, пожалуй, не стоит, это может быть опасно. Лучше сжечь. Ладно, пойдем отсюда. До утра они вряд ли восстановятся.

Мужчины заперли дверь и ушли в соседнюю комнату, чтобы продолжить следить за вампирами через систему видеонаблюдения и ждать рассвета.

Лаура в слезах склонилась над Эдгаром, ее длинные черные волосы завесой упали ему на лицо. Она отдала бы все, чтобы унять его боль и вернуть к жизни. Девушка оторвала оборку от своего платья и, как сумела, перевязала рану.

– У меня в глазах потемнело от твоих волос, – проворчал Эдгар и повернулся на бок.

Лаура осторожно опустила его голову на пол и прилегла неподалеку. Так они лежали друг напротив друга, среди битого стекла, грязи и пятен крови. Белоснежное свадебное платье Лауры приобрело серый оттенок с бурыми разводами.

– А вот теперь давай поговорим, прелесть моя, – произнес Эдгар с обычной томной бесстрастностью. – Утром мы умрем, поэтому времени у нас не так много.

– Ты так легко смирился с тем, что умрешь? – не поверила Лаура.

– Мне все равно, – пожал плечами Эдгар, и это простое движение вызвало у него судорогу боли. – Я прожил достаточно долго и хочу умереть вместе с тобой.

– Ты готов умереть вместе со мной? – от всей души поразилась она. – Зачем тебе это?

– Я так решил, – равнодушно ответил Эдгар. – Когда-то же это должно случиться, так почему не сейчас?

Лаура устало прикрыла глаза, что казались особенно яркими из-за темных слипшихся ресниц. По ее щекам стекала тушь, оставляя пятна, как сажа, а на коже еще сохранялся отсвет гневного румянца.

– Нет, только не ты, Эдгар! Ты вечен и не можешь погибнуть из-за меня! Я не хотела этого – только не для тебя… Ты должен остаться царить над этим миром. Я всего лишь пылинка, затерявшаяся в веках, и оказалась твоей слабостью. Это я предала тебя! Погасила солнце в твоих глазах и не успокоюсь, пока не напою тебя своими слезами. Если бы мрака моей души хватило, чтобы затмить рассвет, я изорвала бы ее в клочья! Ты дал мне жизнь, а я принесла тебе смерть.

– Я слишком поторопился, обращая тебя, поэтому ты такая неуравновешенная, – ответил Эдгар, выслушав ее сбивчивую речь, и закатил глаза. – В этом есть и моя вина. Но, по крайней мере, теперь с тобой не соскучишься. Тебе удалось меня удивить. Расскажи-ка мне, почему ты решила умереть?