Полнолуние

София стала ласковой, но отстраненной матерью: когда Эдгар родился, она была слишком беспечна и не имела ни малейшего представления, как заботиться о нем. Он значил для нее не больше, чем детская кукла, она боялась брать его на руки из опасения уронить. Молоко у нее так и не пришло, и Эдгара отдали на попечение кормилиц и нянюшек. У Софии, избалованной и легкомысленной девчонки, не хватило тепла для собственного младенца. Рождение сына не заставило ее повзрослеть.

Мать в глазах маленького Эдгара была прекрасна и недосягаема, как солнце. София виделась ему хрупкой феей, усыпанной золотой пыльцой, с легкими трепетными руками. Она шла по саду в венке, и цветы льнули к ее ногам, к ней ластились все кошки. Он восхищался матерью и научился любить ее на расстоянии.

К двадцати годам женская прелесть Софии расцвела в полную силу. Она осталась миниатюрной, подобно фарфоровой статуэтке, и глаза у нее были такие же непроницаемо-голубые. На варшавских балах София блистала как первая красавица. Волосы она не пудрила, несмотря на тогдашнюю моду, и они золотыми волнами струились по плечам, вспыхивали пламенеющими искорками. Никто не мог сравниться с ней в изысканности манер и светских ужимках. Она была легкая и воздушная, всегда немного слащавая и манерная, даже лицемерная. София впархивала в салоны Варшавы, танцевала, флиртовала и улыбалась, как умела только она – одним уголком губ, непонятной полуулыбкой, многообещающей, но невинной. Тем не менее София оказалась самой порядочной женой, какая сыскалась бы в Варшаве в те годы. Она не завела ни одного романа на стороне и твердо хранила верность супругу, к ней было невозможно подступиться. София никому не позволяла зайти в отношениях с ней дальше приличного кокетства. Как только она начинала чувствовать ведомый ей одной предел, наступал момент, когда вся ее кротость и мнимая досягаемость пропадали, как и выдуманная порочность. София была прирожденной актрисой и умела включать холодность быстро и неожиданно. Александр поначалу сдержанно относился к супруге, памятуя о том, как она заставила его жениться и послужила причиной размолвки с родственниками. Однако со временем он безоглядно влюбился в свою жену. Их брак стал счастливым, основанным на взаимной любви и привязанности.

Глава 15

В детстве Эдгар был болезненным ребенком, измученным бесконечными кровотечениями и рано повзрослевшим. Он стойко выдерживал все: боль и кровь, мучительный страх за свою жизнь, постоянные «нельзя» и пренебрежение родителей – так он воспринимал их опасливо-нежную отстраненность. В девять лет отец надумал отправить Эдгара учиться в Варшавский университет под опекой старого камердинера Патрикия, вырастившего еще его самого. Александр принял это решение, заботясь о благе сына и следуя желанию Эдгара, которого уже уважал за целеустремленность, победившую леность. Мальчику наскучило сидеть дома, ему захотелось уехать подальше отсюда и посмотреть другие места, пусть даже для этого придется постигать науки. Хотя впоследствии Эдгара, который был достаточно умен, учение увлекло, ему нравилось узнавать что-то новое. Он поговорил с отцом по-взрослому, и Александр согласился.

Невозможно было предвидеть, что случится с Софией, когда она узнает об этих планах. Раньше она не осознавала себя матерью Эдгара и лишь мельком видела этого светловолосого мальчика, не ведая, что любит его. Теперь же, когда сына увозили от нее, София повела себя как дитя, у которого отбирают игрушку. Сначала она упала в обморок, затем залилась слезами и начала молить мужа передумать. Эдгар, узнав о колебаниях отца, поднял крик на весь дом. Он привык добиваться своего во что бы то ни стало и знал, что взрослые, испугавшись за его здоровье, сделают так, как он хочет. С Эдгаром было сложно сладить – он имел обостренное болезнью стремление к независимости. Мальчик рос своевольным, вздорным и капризным, любил одиночество и не выносил неподчинения. Все беспрекословно слушали его и всячески угождали. Только родители особо не баловали, посвящали ему мало времени и держались в отдалении, свыкнувшись с несчастьем иметь больного ребенка.

– О нет, – плакала София, поглощенная своим великим горем и не способная внимать разумным доводам, – он ведь погибнет вдали от меня, а я не смогу спасти его и даже увидеть напоследок… Эдгар – такой ужасный и милый ребенок, а я была плохой матерью, но всегда очень любила его! Я буду скучать и не хочу потерять его!