Полнолуние для магистра

На последнем вопросе пациент взрывается:

— Да откуда я знаю, какой нынче год, сэр проныра? Георг, мальчик мой, это вообще кто? Мой лейб-медик? Если он медик, пусть сам сообразит, что со мной давным-давно толком никто не общался, не приносил газет и не сообщал, какое нынче число. Лишь ходили по пятам, надзирали и всё время пытались накормить какой-то французской бурдой вроде бульона… Я мало что помню, но в состоянии сообразить, что моя болезнь слишком уж надолго затянулась, так что счёт дням я потерял. Довольны? Логика прослеживается?

Запрокинув голову, он посмотрел в синеющее безоблачное небо и вдохнул полной грудью. На лице его засияла счастливая улыбка.

Отстранив мистера Джейкоба, он твёрдой уверенной походкой направился к пруду. Двое из гвардейцев в мохнатых шапках, уже взявшие на себя обязанности охранников, с тревогой дёрнулись, но врач осадил их жестом:

— Тихо! Понаблюдаем, господа. Да что вы, в самом деле, не станет же он топиться у нас на глазах! Похоже, что он нормален, совершенно нормален!

Он бормотал ещё что-то: про консилиум из лучших специалистов, про особый Указ Парламента, в своё время предусматривающий возвращение монарха к власти — в случае возможного выздоровления… Его не слушали. Тучный «племянник» — сам принц-регент, как уже догадалась Лика, набежавшие гвардейцы и охранники, несколько лакеев и посыльных, пристроившихся чуть подальше, за кустами и даже две горничных в форменных платьях — все, замерев, не сводили глаз с бывшего Безумного Короля. Воспользовавшись этим, Лика тихонько попятилась, шмыгнула за ближайший тополь и наблюдала за дальнейшим уже из укрытия.

Король! Боже ж мой, это же тот самый Георг, сошедший с ума и ещё при жизни передавший власть племяннику, тоже Георгу! Ничего себе, попинала она Историю! От души. И что теперь будет?

Георг-старший (откровенно говоря, Лика уже запуталась в порядковых номерах королей; кажется, в здешнем мире они немного отличались от нашенских) склонился с широкого низкого парапета, зачерпнул воды. Плеснул в лицо. Выпрямившись, подставил го ветру. По щекам его сбегали прозрачные капли.

— Как хорошо жить, господа! Просто жить!

Окружающие благоговейно молчали.

— Какой я был дурень, отказываясь от Дара! А вот сейчас, когда вместе с разумом очнулся и он, я ощущаю его присутствие, господа, как доброе и благожелательно настроенное существо, затаившееся рядом. Все чувства обострены, как никогда. Последние лет десять я видел мир, как в тумане, но сейчас… О, как много мне теперь доступно!

— Сир!

Принц-регент обеспокоенно шевельнулся.

— Вы сказали, что Дар вернулся? Но… не обернётся ли это множеством бед для Соединённого Королевства?

Георг-старший отмахнулся.

— Ты имеешь в виду мою клятву, данную при отречении? Вздор. Не тот случай. С моей стороны никаких намеренных попыток исцелиться и снять печать не было; собственно, всё произошло спонтанно, без моего участия…

Он вдруг умолк и поискал кого-то глазами. Лика поспешно юркнула за дерево. Потом осторожно выглянула… и вздрогнула, встретившись с королём взглядом. Отчаянно замотала головой и приложила палец к губам. Не нужно ей было ничьё внимание, совершенно не нужно! Сбежать бы отсюда подальше!

Уголки губ короля приподнялись в понимающей улыбке. Он прикрыл веки, словно успокаивая её, и повернулся к племяннику.

— Ничего не случится, дорогой Георг. Во всяком случае — ничего дурного. Никаких катаклизмов, концов света, гражданских войн и моровых язв, а так же прочих ужасов. Во всяком случае, ближайшие семь лет.

— А потом? — брякнул молоденький гвардеец и даже побагровел от этакого нарушения субординации. Поспешно рухнул на одно колено, склонив повинную голову. Король лишь великодушно отмахнулся.

— А потом, дорогой племянник, — он по-прежнему обращался к принцу-регенту, будто реплика исходила от него. — … после моего благополучного семилетнего правления ты опять меня сменишь, поскольку я вновь предам тебе в руки престол. Знаешь, почему? Всё просто. К тому времени у тебя будет уже двое сыновей, обеспечивающих процветание Ганноверской династии. И у нас с вами, господа, будет совсем иная история, — добавил он задумчиво. — Совсем иная…

Тучный принц как-то сник. Пробормотал уныло:

— Опять жениться…

И пошатнулся от дружеского хлопка по плечу.

— Это будет прекрасный брак, мой мальчик! Русские женщины всегда отличались завидным здоровьем и плодовитостью, даже дворянки. А ты женишься на лучшей из них, принцессе Анне!

В своём укрытии Лика навострила ушки

— На невесте корсиканца? — с недоверием уточнил принц-регент. — Но…

— Что тебя смущает? Помнится, царь Александр так и не дал своего согласия на брак, мотивируя, что его сестра ещё слишком молода. Сейчас ей… около двадцати пяти, да? Не девочка, но и не старуха, в самом расцвете сил и здоровья; чего тебе не хватает?

Принц отвёл глаза.

— Возможно, вы ещё не заметили, сир, но мне хватает именно этого: сил и здоровья. Я уже стар для нового брака.

— Вздор! — отрезал король. И вдруг, запнувшись, внимательно оглядел племянника с ног до головы. Сочувственно. С пониманием.

— Да, тебе тоже досталось…