Полный газ

Поначалу мы оба молчали. Он улыбался, глядя на меня из-за своего одеяла с товаром; я с притворным интересом рассматривал каменную стену у него над головой. Свет в кувшине разгорался все ярче, отбрасывал на соседние скалы гигантские бесформенные тени, – а потом вдруг погас, и оба мы остались во тьме. Мальчик предложил мне глотнуть воды из бурдюка; но я знал, что у этого дитяти ничего брать не стоит. Точнее, думал, что знаю. Свет в кувшине начал разгораться заново: островок безупречной белизны посреди мрака, он раздувался, как воздушный шар. Я посмотрел на него, но ощутил острую боль в голове за глазами и отвел взгляд.

– Что это такое? – спросил я. – Он жжет мне глаза.

– Крохотный кусочек солнца. О, сколько чудес можно совершить этой искоркой! Например, растопить печь – огромную печь, которая согреет целый город и зажжет тысячу Эдисоновых ламп. Взгляни, как ярко горит эта искра! С ней нужно быть осторожным. Стоит разбить кувшин – и искра вылетит наружу, и тот город, что ты хотел согреть, в мгновение ока исчезнет во вспышке пламени. Хочешь взять ее себе?

– Нет, – ответил я. – Не хочу.

– И верно, этот дар не для тебя. Что ж, отдам его кому-нибудь еще, кто появится на этой тропе. А ты чего хочешь? Говори; что хочешь, то и получишь.

– Ты Люцифер? – спросил я охрипшим голосом.

– Люцифер – мерзкий старый козел с рогами и с вилами, тот, что заставляет людей страдать. А я ненавижу страдания. Просто хочу помочь людям. Принести им свои дары. Для этого я здесь. Каждого, кто спускается по этим ступеням до установленного срока, ждет мой дар. Ты, кажется, страдаешь от жажды. Раз уж не хочешь воды, может быть, угостить тебя яблоком? – С этими словами он взял в руки корзинку белых яблок.

Я в самом деле страдал от жажды. Горло не просто пересохло – в нем першило, словно я надышался дымом. Инстинктивно, не раздумывая, я потянулся к яблоку, но тут же отдернул руку; быть может, я и не был усердным учеником, но из одной книги урок усвоил твердо.

Мальчик улыбнулся, и в разгорающемся свете солнечной искры я увидел, как блестит слюна у него на зубах.

– Это… – начал я.

– Плоды очень старого и почтенного дерева, – ответил он. – Нигде не найти яблок вкуснее! И стоит откусить от такого яблока, как множество знаний наполнит твой ум – да, даже твой ум, Квирин Кальвино, хоть ты и грамоту еле-еле выучил!

– Не хочу, – ответил я.

Не про яблоки ответил, а про то, чтобы он перестал звать меня по имени. Не мог я слышать, как эта тварь произносит мое имя.

– Ну нет, этого все хотят! Начнешь есть такие яблоки – уже не остановишься. Кому же не захочется знать все на свете? Хочешь – выучи чужой язык, хочешь – научись… ну хотя бы делать бомбы; все в твоей власти, достаточно лишь откусить от яблочка! А как насчет зажигалки? – И он подтолкнул ко мне потертую старую зажигалку. – Она не простая: ею можно поджечь все, что пожелаешь. Сигарету. Трубку. Костер. Воображение. Революцию. Книги. Реки. Небеса. Человеческие души. Да-да, при определенной температуре воспламеняется и человеческая душа! Зажигалка эта зачарованная: в ней керосин, добытый из самой глубокой нефтяной скважины Земли, и он не кончится, пока не закончится нефть на Земле – то есть, полагаю, никогда!

– Спасибо, не надо, – ответил я, и огонек в кувшине погас, мгновенно погрузив нас во тьму. Как быстро иногда приходит тьма!

– Ну, возьми же что-нибудь!

Я поднялся на ноги, собираясь уходить, хоть идти мне было некуда. Снова отправиться вниз? От одной мысли об этом начинала кружиться голова. Наверх? Но Литодора, конечно, уже вернулась в деревню. Скоро вся Сулле-Скале выйдет на горные лестницы с факелами – искать меня. Даже странно, что до сих пор их не слышно.

Тут оловянная птичка в клетке повернула головку и посмотрела на меня. Я отшатнулся, а она моргнула, со щелчком закрыв и снова открыв оловянные глаза, и сипло чирикнула. Я тоже издал что-то вроде карканья, напуганный тем, что эта штука неожиданно ожила. Мне-то казалось, это просто игрушка! Теперь она внимательно смотрела на меня, а я – на нее.

В детстве меня всегда занимали разные механические устройства, вроде ходиков с фигурами: часы отбивают время – и появляются дровосек и девушка, дровосек рубит дрова, а девушка танцует в такт. Заметив, на что я смотрю, мальчик улыбнулся, открыл клетку и подставил руку – и птичка легко вспорхнула ему на палец.

– Она поет песни, лучше которых нет на свете, – сказал он. – Находит себе хозяина, садится на плечо, как на насест, и поет ему до конца его дней. В чем секрет птички? Она питается ложью. Чем больше, тем лучше. Корми ее ложью – и услышишь самые прекрасные в мире напевы. Люди будут останавливаться и замирать в восхищении, заслышав голос этой малютки. Очарованные ее пением, они проглотят любую ложь. Хочешь ее? Возьми.

– Я ничего от тебя не хочу! – ответил я.