Полный газ

– Нет. Никогда не поднималась за облака.

– Отлично. Значит, и сейчас не увидишь. Придется пропустить. Это и будет цена. Врушки не получат все плюшки. Хочешь бесплатно прокатиться в парящем пузыре – закрывай глаза, пока я не разрешу открыть. Остаток заката под запретом.

Торт валится в желудок Айрис комком сырого бетона. Она уже собирается послать мелкую вымогательницу в долгий путь из окна.

Чип успевает первым.

– У меня альтернативное предложение. Я записал вашу беседу. Может быть, включим ее мистеру Данфорту? Наверное, ему будет интересно узнать, как ты шастаешь кругом, раздавая угрозы и пытаясь лишить его законного возврата денег.

«Расскажи мне все», часто заморгав, отшатывается.

– Нет, – говорит она. – Мне же только двенадцать. Так нельзя поступать с ребенком. Я буду плакать!

Айрис поворачивается и впервые смотрит рыжей прямо в лицо – фальшивое новое лицо, позволяя его психотропной силе действовать на нее в полную силу.

– Знаешь, что приятней любого заката? – спрашивает она. – Смотреть, как ревет маленькая дрянь.

9

Облака мерцают – горы золотистого шелка. Чип регистрирует 1032 оттенка – канареечный, кроваво-красный, кремовый. Таких он еще не встречал, включились даже оптические сенсоры, которые не работали ни разу с тех пор, как его когда-то собрали в Тайване. Наконец жетон солнца окончательно падает в щель горизонта.

– Я рад, что смог увидеть закат, никогда его не забуду, – говорит робот.

– А ты вообще хоть что-нибудь забываешь? – интересуется Айрис.

– Нет.

– Спасибо, что прикрыл мою задницу от мелкой злодейки, я тебе должна.

– Нет, это я тебе должен. Еще двадцать с лишним минут.

В сгущающейся тьме россыпью вспыхивают звезды. Чип знает все их названия, хотя никогда раньше не видел воочию.

Робот-официант выходит из-за стойки, пощелкивая суставчатыми ногами. В полу разъезжаются панели, бронзовый люк открывается, точно гигантский глаз. Отверстие люка затянуто дрожащей мембраной – маслянистой, радужной, блестящей.

– Кто готов шагнуть прямо в сказку и поплыть вниз, на землю? – вопрошает он, размахивая тонкими руками. – Кто у нас самый взрослый, кому пошел тринадцатый, кто станет самым первым?

– Я!

– Я!

– Я! – кричат девочки.

Айрис с отвращением морщится.

– Где же наша именинница? Линдси Данфорт, прошу вас, вперед!

«Соседская девчонка» хватает отца за руку и тянет его к люку. Она подпрыгивает от возбуждения, пока отец недоверчиво рассматривает отверстие.

– Шагайте прямо на поверхность шара. Не стоит волноваться. Он не должен лопнуть, а если такое случится, то мы вернем деньги вашим наследникам, – провозглашает бармен.

Отец пробует дрожащую прозрачную поверхность мембраны носком лакированного ботинка, та слегка пружинит. Он отдергивает ногу, на верхней губе выступают капельки пота. Дочь нетерпеливо прыгает прямо на середину отверстия. Блестящий, зеркальный полужидкий пол под ней немедленно начинает проседать.

– Давай, пап, давай!

И вероятно, потому, что на ней лицо «Соседской девчонки», а перед соседской девчонкой никто не хочет выглядеть трусом, отец ступает на мыльную поверхность пузыря рядом с ней.

Пленка сразу уходит вниз. Люди словно тонут, медленно, но неотвратимо. Вот край отверстия доходит отцу до груди, глаза его расширяются, кажется, он вот-вот схватится за него, подтянется и выскочит назад, в то время как дочка, наоборот, прыгает вверх-вниз, стремясь побыстрей отправиться в полет. Вот отец исчезает из виду, сияющий мыльный пузырь наконец отрывается от дыры в полу, и она тут же затягивается новой радужной пленкой.

– Кто следующий? – спрашивает робот, дети скачут, машут руками, он начинает выстраивать их в очередь. Девочка «Расскажи мне все» бросает на Айрис сердитый взгляд. Та отворачивается и снова смотрит в ночь.

Небо усеяно звездами, однако Айрис больше интересует собственное отражение.

– Как думаешь, я красивая? – спрашивает она у Чипа. – Только честно, без лести. Как ты меня оцениваешь?

– Вполне.

Айрис усмехается уголком рта.

– Расчеты, робот, расчеты!

– Расстояние между зрачками и ртом практически укладываются в золотое сечение, другими словами, ты – милашка. А удачная стрижка скрывает то, что левое ухо на сантиметр выше правого.

– Хм. Что ж, звучит неплохо. Из папиной фирмы недавно сообщили, что готовы нанять меня, как только мне стукнет восемнадцать. Видимо, красивые девушки – популярные жертвы. Зарабатывают раз в пять больше мужиков. Такую приятно пристукнуть.

Чип различает тысячи оттенков заката, когда же дело доходит до эмоций, он слеп и глух и знает это. Судя по словам Айрис, она ждет одобрения, но остальные признаки указывают на тревогу, сарказм, смятение и недовольство собой. Не имея четких критериев, он предпочитает помолчать.

– Мисс Паджет? – доносится до них смодулированный электронный голос, и Айрис поворачивается. Робот-официант стоит у нее за спиной. – Остались только вы. Желаете снова спуститься в нижний мир?

– Можно с другом?

Официант и Чип мгновенно, одним взглядом, обмениваются мегабитами информации на квантовом уровне.