Полный газ

– Девичник. Его наняли, чтобы заколоть. Целая толпа набросилась, с кухонными ножами. А тут электричество вырубилось, но все были так пьяны, что ничего не заметили. Помнишь, в феврале иногда отключали свет? Программа восстановления не смогла связаться с сервером, отец полчаса провалялся мертвым. Теперь весь трясется, ничего толком не помнит. Страховка такие случаи не покрывает, потому что в компании есть правило – не более двух убийц за раз – хотя все на него плюют. Он почти полностью сломан, и лицензию ему, конечно, не продлят. Умирать за нашу жизнь он уже не может, а больше ни для чего не годится.

– Мне точно не стоит выразить тебе сочувствие? Не хочу переходить границы.

Айрис подскакивает, будто ее ужалили.

– Я не заслуживаю твоего сочувствия, даже если б тебе было что выражать. Я злобная, высокомерная, маленькая дрянь. Мой отец потерял все, что имел, а я дую губы, потому что мы не празднуем день рождения так, как мне хочется. Он подарил мне лучшее, что только мог, а я чуть не бросила подарок под поезд. Неблагодарность как она есть.

– Просто слишком много разочарований сразу. Древние религии гласят, что отсутствие желаний – высшая форма духовности. Но я не согласен с Буддой. В умении желать и кроется разница между человеком и механизмом. Не желаешь – не живешь. Даже ДНК, двигатель желаний, создана, чтобы воспроизводить себя снова и снова. А у фена души нет. И что же ты хотела на день рождения?

– Мы с подругами мечтали на закате подняться на Спицу и поглядеть, как загораются звезды. Я их никогда вживую не видела, только на платном канале. Пили бы «пенный ток», устраивали фейерверки, потом спустились бы обратно на Землю в парящих пузырях. А после надели бы Личины и отправились в Карнавальный квартал. Девчонки уверены, что сегодня мне подарят новое лицо, потому что им всем уже подарили. А на самом деле у меня ни единого шанса. Мать совсем без денег, вряд ли купит хотя бы новую батарею для моего вскрытого колеса.

– И ты не можешь признаться подругам, что родителям не по средствам купить тебе новое лицо?

– Могу… если хочу получить порцию жалости на день рождения. Но «пенный ток» мне нравится больше.

– С новым лицом я тебе не помогу, – говорит Чип. – Это запрещено. Но если хочешь увидеть звезды с вершины Спицы, еще не поздно. Закат через двадцать одну минуту.

Айрис кидает взгляд в сторону серебристой иглы, протыкающей горчичного цвета облака.

Она никогда не поднималась выше облаков, а они никогда не расходились на небе за все ее шестнадцать лет. В городе пасмурно вот уже четверть века.

– Тебе не нужен лифт. У тебя есть я.

Айрис застывает на месте.

– Что за чушь?!

– Если я таскаю четырехсоткилограммовое колесо, то уж как-нибудь подниму твои сорок два кило на несколько лестничных пролетов.

– Их не несколько. Там три тысячи ступеней.

– Три тысячи восемнадцать. Девять минут моего хода, считая с самой нижней. Парящий пузырь – восемьдесят три кредита, фужер «пенного тока» – одиннадцать, столик надо резервировать, а вот галерея в Солнечном зале бесплатна для всех, Айрис.

У нее учащается дыхание. Зрачки мечутся от робота к Спице и обратно, выдавая волнение.

– Я… ну… когда я все это воображала, я всегда думала, что буду там не одна… с друзьями…

– И будешь, – отвечает робот. – Как по-твоему, за что ты платила?

6

Вестибюль взмывает в высоту чуть ли не на милю – головокружительный, похожий на собор зал зеленого стекла. Воздух напоен искусственной прохладой и свежестью, как в офисе. Стеклянные трубы лифтов уходят в бледные облака. Спица такая огромная, что в ней свой собственный климат.

Очередь на сканер для прохода. Роботы-охранники как будто вырезаны из мыла: затянутые в форму фигуры с белыми безликими головами и гладкими руками – просто ожившие манекены. Айрис проходит через сканер, который проверяет ее на наличие оружия, биологической угрозы, наркотиков, химикатов, опасных намерений и долгов. Слышится низкий противный рев. Охранник делает знак повторить. Со второго раза она проходит без проблем. За ней следует Чип.

– Есть мысли, почему сработал сигнал? – интересуется он. – Долги? Желание кому-то навредить?

– Если у тебя долги, так и хочется кому-нибудь навредить. – Она поднимает аквариум, который все еще таскает под мышкой. – Наверное, он поймал меня на мысли о том, что можно сделать с русалкой. Помню, мы планировали угощаться суши на день рождения.

– Это питомец, а не закуска. Будь с ней поласковей.

Айрис запрокидывает голову и в сотнях футов над собой видит радужные шары, которые дрейфуют то там, то сям, выплывают из облаков, медленно опускаются на землю и так напоминают сверкающие игрушки на огромной елке, что она ахает. Она всегда надеялась, что когда-то полетит в таком.

Кованые бронзовые двери ведут на лестничную площадку. Темные стеклянные «тарелки» взлетают вверх вдоль стен, поднимаясь по спирали в никуда.

– Садись мне на спину, – командует Чип, опускаясь на одно колено.

– Последний раз в «лошадки» я играла лет в шесть, – замечает Айрис, снова вспоминая отца.