Полный круг

Затем я увидел искусный ряд наперстянок в задней части одной из клумб. После этого я еще раз осмотрелся вокруг и заметил, что папа делает то же самое. Без слов он указал на одно растение. Даже в темноте я распознал, что это молодая касторовая фасоль. К осени она может вырасти до десяти футов высотой (~ 3 м) со стручками, полными семян, из которых люди делают ожерелья. Остается надеяться, что никто не решит пожевать такое ожерелье, потому что оно убьет его. Я начал медленно прохаживаться вокруг клумб, сосредотачиваясь, но больше не обнаружил ничего необычного.

Я дал знак отцу, и мы крадучись пересекли двор, чтобы присесть под огромным дубом.

«Интересно,» — сказал он еле слышно.

«Очень.»

«Вполне естественно, что большинство растений ядовиты, а люди до сих выращивают их», — сказал я. «Потому что они красивые либо полезные в непищевых целях. Лавры, рододендроны, олеандр, тис. Они повсюду».

«Но касторовая фасоль? Паслён?» — недоверчиво спросил мой отец.

«Нет. Они не красивые». Здесь в полной темноте я вынул мой магический камень для гадания: большой плоский кусок обсидиана, который папа оставил мне, когда мне было восемь. Он слегка кивнул, узнав его. Вместе мы взялись кончиками пальцев за самую кромку камня, разместив их по всему периметру, и я напел небольшую гадательную мелодию Скай, которую применял уже так много лет. Она всегда прекрасно служила мне и могла быть использована во многих различных ситуациях.

Черный камень, цвета ночи,

Помоги нам взглядом общим

На ту, что ищем, погадать,

Имя чье спешим назвать:

Патриция Пирсон.

Поверх камня я изобразил руну Сигель (руна солнца, символизирующая силы священного небесного светила и воплощающая в себе живительные свойства дневного света), чтобы помочь нам добиться ясности. Затем я сконцентрировался на своем замедляющемся сердцебиении, дыхание стало неглубоким, внимание и пристальный взгляд сосредоточились на камне передо мной. Почти мгновенно у меня возник очень отчетливый образ темноволосой женщины. Она находилась в темной комнате и что-то поднимала в воздух. Сначала я не понял, что именно, но потом разглядел сумку-рюкзак. Патриция повесила ее на крючок из какого-то металла. В следующий момент она подняла глаза, будто только что почувствовала, что мы гадаем на нее. Она нахмурилась.

«Чего и следовало ожидать», — произнес мой отец, и мы вскочили на ноги. Через несколько секунд задняя дверь в доме Патриции распахнулась, и мы услышали яростный лай и рычание собаки, рвущейся к нам из темноты.

«Бежим» — воскликнул я без нужды — папа итак уже бежал впереди меня по двору. Мы в буквальном смысле летели по соседним участкам, мчались вниз по тротуару и чуть не вырвали ручки моей машины.

Как только он захлопнул дверь автомобиля, мы услышали тяжелый глухой удар о металл: собака врезалась в него. Закрытые окна едва заглушали возмущенный лай.

«Богиня», — выдохнул отец, отодвигая волосы с лица, — «Бешеный черт».

Я завел двигатель, планируя совершить разворот на 180º, чтобы не проезжать мимо дома Патриции. Мой отец всматривался в окна.

«Кто это?» — пропыхтел я, чувствуя как адреналин пульсирует в венах. Меня раньше кусала собака, когда я был Сикером, и это невероятно болезненно. «Ротвейлер? Мастифф?»

Мой отец начал издавать смешки — необычный звук, исходящий от него. Словно тряслась жестяная банка с ржавыми гвоздями. «Такса», — сказал он, теперь действительно расхохотавшись. «Длинношерстная такса. Смотри, ты можешь ее увидеть, когда она подпрыгивает к окну».

Я выглянул и увидел маленькую, аккуратную коричневую голову пса, на мгновенье вылетевшую вверх в поле моего зрения, затем снова исчезнувшую внизу. Короткая пауза, а потом моментально опять появилась его маленькая мордочка со зловеще обнаженными зубами, ужасными рычаниями, исходящими из горла. Затем он нырнул, без сомнения, уже накапливая силы для еще одного решительного прыжка.

Почти задыхаясь, я зафыркал от смеха, в то время как медленно и осторожно выезжал с обочины. «О, Богиня, Богиня», — прохрипел я, — «Если бы этот кабель поймал нас, он разорвал бы нас на куски».

«Во всяком случае, ниже колен уж точно», — согласился папа, и мы снова затряслись от смеха.

Завтра мне нужно поговорить с Селией и Робин.

В среду я подскочил от звонка телефона, который я положил около своей кровати. Я схватил его не открывая глаз. «Как всё прошло, любовь моя?» — спросил я Морган.

«Думаю, хорошо,» — сказала она. — «Я тебя разбудила?»

«Всё в полном порядке. Я лег немного позже вчера вечером. Однако хочу знать, что случилось».

«Не думаю, что мне снились сны», — сказала она с неопределенностью в голосе. «Не могу ничего вспомнить, и не думаю, что я ходила во сне. Однако чувствую себя отвратительно. Жутко и тревожно, словно увидела что-то ужасное, но выбросила из головы».

«Хммм…Но ты ничего не помнишь?»

«Нет, ничего кроме того, что было до того, как я уснула. Мне просто кажется, что грозовое облако нависло над моей головой. Не понимаю, почему».

«Мы разберёмся с этим,» — пообещал я. — «Очень скоро.»