Полный круг

«Хочешь, я приеду к тебе поговорить? Возможно, вдвоем мы сможем найти более умеренное решение».

«Ты можешь приехать, если хочешь, но я не думаю, что это что-то изменит», — сказал я.

Кеннет вздохнул. «Было бы безответственно с моей стороны не сказать тебе, что это не очень мудро с политической точки зрения. Я не знаю, какой будет реакция Совета, но не представляю, чтобы она была позитивной.»

«Я понял,» — сказал я. Чертов Совет и их реакция. Моя спина заболела от напряжения.

«Как твой советник, я должен предупредить тебя, что ты, конечно, нажил врагов, будучи Сиккером. Совет больше не способен предложить тебе свою защиту на тот случай, если кто-либо из этих людей захочет отомстить».

Я задумался над его словами. Действительно, приобретение врагов было частью работы Сиккера. Сами ведьмы, их друзья и семьи — вряд ли кто-либо из них был рад, когда на вызов приезжал Сиккер. Но какую именно защиту был способен обеспечить Совет? Лидеры Совета были не в ладу друг с другом, работая в постоянных противоречиях. Совет был неуклюж, принимая самые легкие решения вместо самых лучших. Я молча встряхнул головой. Никаким образом я не мог более полагаться на их защиту.

«Я воспользуюсь своими возможностями», — сказал я Кеннету.

«Джиомонах, как твой наставник, я прошу тебя пересмотреть решение», — сказал он мягко. «Ты — мой протеже, самый молодой Сиккер, который когда-либо был в Совете. Пожалуйста, скажи мне, что ты еще подумаешь об этом решении.»

«Нет, Кеннет,» — сказал я. «Это мой окончательный ответ. Я не могу больше участвовать в том, чем стал Совет.» Мне было очень сложно сказать это. В свое время, перед тем, как Совет начал выскальзывать из рук, Кеннет действительно был отличным наставником. Я очень полагался на него в период моих первых месяцев в роли Сиккера. Но сейчас положение вещей изменилось.

«Я не могу сказать тебе, насколько это разочаровало меня лично, и насколько разочарует остальных членов Совета», — сказал он, теплота ушла из его голоса. В его голосе звучала не сколько злость, сколько печаль и боль.

«Я осознаю это. Но я знаю, это единственно правильно для меня»

«Я надеюсь, что ты подумаешь об этом,» — сказал он жёстким голосом.

«До свидания, Кеннет».

Щёлк. Я посмотрел на телефон в удивлении. Он повесил трубку не попрощавшись. Я повесил трубку и потёр глаза руками, пытаясь рассеять напряженность. Разговор был трудным, таким, как я и опасался. Но дело было сделано. Я покинул Совет. Я расправил свои плечи, чувствую, как с них свалился груз. Я чувствовал себя освобожденным, но также и напуганным: я больше ничему не был научен.

Автоматически я взял телефон и позвонил Морган. Она прошла со мной через весь процесс принятия решений. Я знал, что разговор с ней мне определенно поможет. Разговор с ней мне всегда помогал.

«Алло?» Это была не Морган.

«Здравствуйте, миссис Роуландс», ответил я маме Морган. «Это Хантер. А Морган есть?»

«Извини, Хантер, Морган повезла свою сестру к друзьям. Передать ей, чтобы она перезвонила тебе?»

«Да, спасибо, или я поймаю ее позже. До свидания, миссис Роуландс.»

«Пока, Хантер».

Я повесил трубку и вздохнул. Морган не было на связи. Я потер заднюю часть шеи и снова успокоился, пришло время использовать сухие цветки лаванды с их супер-умиротворяющими свойствами.

«Хантер?»

Я поднял глаза и увидел Элис в сопровождении двух женщин средних лет. Одна из них выглядела намного старше, чем другая, лет на пятьдесят. Она была худой и мускулистой, как бывший танцор, её серебристые волосы доходили до подбородка. Она была одета в белые, свободные холстяные штаны, и аккуратную футболку из той же серии. Всё в ней выражало уверенность, зрелость, самообладание, принятие себя такой какая она есть.

Молодая женщина была полной противоположностью. Вероятно, ей было чуть больше сорока, однако она выражала ту же степень беспокойства, которая для первой казалась неотъемлемой частью. На ней была пышная воздушная юбка и топ с батиковыми рисунками оливково-зеленого и нежно коричневого цвета. Она была чуть полновата. Ее интенсивный макияж производил леденящий эффект.

Не раздумывая, я бросил сенсоры: в Элис играли чувства любопытства, но она была спокойна. Эти две женщины были кровными ведьмами. От них я почувствовал неуверенность, недоверие и даже чувство страха.

«Хантер, тебя спрашивают эти женщины,» — сказала Элис. Она повернулась к ним и представила меня. — «Силия и Робин, это — Хантер Найэл.»

Эти две женщины обменялись взглядами, и затем, как будто принимая решение, старшая женщина кивнула. «Спасибо, Элис», — сказала она. Это было вежливое освобождение, и Элис подняла ее брови ко мне, когда они не могли видеть ее, затем ушла.

У меня заняло минуту, чтобы изучить их со всей тщательностью сиккера. У них было мало магической силы — они были кровными ведьмами, но не сильными.