Полный курс русской истории: в одной книге

Так что неудивительно, что Иван рос пугливым, мнительным, осторожным и озлобленным. Ненавидел он их всех – и опекунов, которые, ничуть не стесняясь детей, вели свои разборки, родственников, которые отдавали ему почести как царю, и в то же время лелеяли надежду, что он не выживет, мятежников, которые в любую минуту могут появиться и убить его. Один такой кошмар он пережил: как-то среди ночи он был разбужен ворвавшимися в спальню вооруженными людьми, он слышал их крики и ругань, ждал, что его начнут убивать. Нет, это всего лишь боролись между собой Вельские и Шуйские: мятежники Шуйских хотели убить митрополита Иосафа, стоявшего за Вельских, но тот бросился во дворец; вот в поисках митрополита и ворвались эти люди в покои мальчика-царя. Вряд ли из такого детства вырастает что-то хорошее. Вот и не выросло. Иван плакал, чтобы никто не видел, читал книги и с каждым годом все лучше понимал, что сможет выжить, если окажется сильнее своих противников. А противниками и мятежниками он значил всех, без разбора. У царя друзей не бывает. Первое, что он задумал и чем сильно озадачил своих опекунов, на шестнадцатом году жизни царь сказал, что хочет жениться. Бояре ввиду такой царской сознательности даже расплакались от умиления. Но это желание вовсе не было следствием половой зрелости, это было следствием особого склада ума. Живущий в уединении, много читающий, Иван привык обдумывать свои мысли самостоятельно, каждую из них проверял, взвешивал и только тогда высказывал. Желание жениться было простой констатацией факта, что ему положено продолжить род и что, если у него будет наследник, убить его будет невыгодно и бессмысленно. Первую свою жену он любил нежной и почти рыцарской любовью, но это счастье кончилось рано: жена умерла. Иван считал, что ее отравили, чтобы побольнее досадить ему. К остальным женам, а их всего было семь, он относился куда как спокойнее, выказывая обычное мужское желание, только не такую отчаянную и мучительную любовь. Словно с его первой женой и умерла эта романтическая любовь, а осталась лишь похоть. Он был человек очень сложный, очень закрытый для других, очень страшившийся доверить кому-то свои мысли, в своих вольных и невольных оппонентах он видел только врагов, и как к врагам он писал к ним гневные письма и требовал ответа. Ему требовалось постоянно вести диалог, очевидно из той череды диалогов, которые он вел с самим собой. Подтверждение своим мыслям он находил в книгах, как правило в библейских и церковных текстах, которые много говорили о власти, о предназначении царя, о посмертной геенне огненной, о Страшном суде. Это было странное сознание, мятущееся, неспокойное, ранимое и всегда ожидающее удара из-за спины. Выросший среди очень жестоких и крайне двуличных людей, он и сам стал жестоким и двуличным. Он был настолько подозрителен, что двинул на Новгород войска как раз потому, что подозревал там крамолу и измену. Он ненавидел тех, кому удалось ускользнуть из-под его власти, от его монаршего права распоряжаться жизнью и смертью, именно об этом его переписка с Андреем Курбским, князем, который бежал из своей страны, потому что вдруг понял, что предсказать поведение царя невозможно, а жизнь всего лишь одна. Ночью отправленный в Ливонию князь оставил всю свою семью, а сам ускользнул в Польшу. Польша, латиняне, все что угодно – только не Иван. Именно это так и возмутило царя, что его заведомо воспринимают только как зверя. Зверем он, конечно, не был, но жителям Московии от этого было не легче.

Избранная Рада (1547 год)

Свою власть он видел как исключительную, как стоящую над всеми людьми во всем государстве, без различия заслуг или родословия, он по наивности смешивал два понятия – власть и почитание, думая, что власть одновременно дает и уважение, и авторитет, и народную любовь. Он, видимо, хотел получить то, чего не было в его детские годы, но чего взрослая жизнь царя, то есть государственного человека, дать не могла. Он искренне ожидал этой любви и преклонения от молодых бояр во главе с Адашевым, которых собрал вокруг себя. Но эти молодые бояре, которые были умны и действительно желали создать хорошие законы и хорошее правление, имели несчастье спорить с царем. Это всю избранную Раду и погубило. А зря.