Полный курс русской истории: в одной книге

«А буде чего по сему обещанию не исполню и не додержу, то лишена буду короны российской». Соглашение с Анной происходило в Митаве, только подписав кондиции, она смогла выехать на восток. Следом за Анной к русскому престолу потянулись немцы. Но сановники торжествовали слишком рано. Герцогиня оказалась не так проста или – слишком проста, во всяком случае, дальнейшие события это показали. Если сановники думали, что в любой момент могут распоряжаться престолонаследователями по собственному усмотрению, а Анну при более удачном выборе тут же вернуть в Курляндию, тут они ошиблись. Неожиданную помощь Анне оказала гвардия, которая хотела видеть на престоле не игрушку сановников, а полноценную государыню.

«Еще до приезда Анны, – рассказывает Ключевский, – гвардейские офицеры открыто говорили, что скорее согласятся быть рабами одного тирана-монарха, чем многих. Анна торжественно въехала в Москву 15 февраля, и в тот же день высокие чины в Успенском соборе присягали просто государыне, не самодержице, да „отечеству“ – и только. Не замечая интриги, зародившейся вокруг Анны, сторонники Верховного тайного совета ликовали, рассказывали, что наконец-таки настало прямое порядочное правление; императрице назначают 100 тысяч рублей в год и больше ни копейки, ни последней табакерки из казны без позволения Совета, да и то под расписку; чуть что, хотя в малом в чем нарушит данное ей положение, – сейчас обратно в свою Курляндию; и что она сделана государыней, и то только на первое время помазка по губам. Но верховники уже не верили в удачу своего дела и, по слухам, будто бы сами предлагали Анне самодержавие. И вот 25 февраля сот восемь сенаторов, генералов и дворян в большой дворцовой зале подали Анне прошение образовать комиссию для пересмотра проектов, представленных Верховному тайному совету, чтобы установить форму правления, угодную всему народу. Императрица призывалась стать посредницей в своем собственном деле между верховниками и их противниками. Один из верховников предложил Анне согласно кондициям предварительно обсудить прошение вместе с Верховным тайным советом; но Анна, еще раз нарушая слово, тут же подписала бумагу. Верховники остолбенели. Но вдруг поднялся невообразимый шум: это гвардейские офицеры, уже надлежаще настроенные, с другими дворянами принялись кричать вперебой: „Не хотим, чтоб государыне предписывали законы; она должна быть самодержицею, как были все прежние государи“. Анна пыталась унять крикунов, а они на колена перед ней с исступленной отповедью о своей верноподданнической службе и с заключительным возгласом: „Прикажите, и мы принесем к вашим ногам головы ваших злодеев В тот же день после обеденного стола у императрицы, к которому приглашены были и верховники, дворянство подало Анне другую просьбу, с 150 подписями, в которой „всепокорнейшие раби“ всеподданнейше приносили и все покорно просили всемилостивейше принять само-державство своих славных и достохвальных предков, а присланные от Верховного тайного совета и ею подписанные пункты уничтожить. „Как? – с притворным удивлением простодушного неведения спросила Анна. – Разве эти пункты были составлены не по желанию всего народа?“ „Нет!“ – был ответ. „Так ты меня обманул, князь Василий Лукич!“ – сказала Анна Долгорукому. Она велела принести подписанные ею в Митаве пункты и тут же при всех разорвала их. Все время верховники, по выражению одного иноземного посла, не пикнули, а то бы офицеры гвардии побросали их за окна. А 1 марта по всем соборам и церквам „паки“ присягали уже самодержавной императрице: верноподданнической совестью помыкали и налево и направо с благословения духовенства. Так кончилась десятидневная конституционно-аристократическая русская монархия XVIII в., сооруженная 4-недельным временным правлением Верховного тайного совета».