Полный назад! «Горячие войны» и популизм в СМИ (сборник)

Эти подтасовки выражаются в повторении слоганов: «доколе существуют террористы, любой, кто против правительства, – пособник террористов» и «выступать против правительства – потенциальное преступление». Такие слоганы нацелены на забвение любых демократических начал и шантаж немногочисленной оставшейся свободной прессы, шантаж оппозиции, шантаж диссидентов. От этого, конечно, далеко до роспуска парламента и до отмены свободы печати (я не принадлежу к тем, кто именует наш режим новаторски-фашистским). Но это нечто еще более скверное.

Это дорога морального шантажа с науськиванием масс на всех, кто не согласен с правительством, пусть даже только интеллектуально. Это путь уравнивания любой словесной резкости (естественной для бурной, однако законной полемики) с вооруженным насилием.

Если по этой дороге далеко пойти, от демократии ничего не останется. Появятся новые формы цензуры, затыкания рта, новые формы самоустранения под страхом морального суда Линча. Вот перед этими-то самыми соблазнами все нынешние начальники должны «выстоять, выстоять, выстоять».[284]

А оппозиция должна при этом настаивать, настаивать и еще раз настаивать на своем, во всех возможных, допускаемых конституцией видах. Если же нет, действительно (и это, замечу, произойдет в первый раз!) террористы окажутся победителями и на том и на другом фронте.

Камикадзе и гашишины [285]

Не помню уж когда, но явно до 11 сентября, была такая модная интернет-хохма: кто ответит на вопрос, зачем японские камикадзе надевали шлем, если они все равно собирались врезаться в авианосец. Какая могла быть им разница? Зачем беречь голову? В чатах обсуждалось – надевали ли они и впрямь шлем. А может, ритуальную повязку на лоб? В любом случае здравым ответом могло быть, что без шлема невозможно управлять самолетом из-за оглушительного рева мотора. И что надо было сохранить свою жизнь до того самого смертельного пике. А вообще, я думаю, главная причина в том, что камикадзе принадлежали к людям, соблюдающим порядки и ритуалы, и если по инструкции полагалось иметь на голове шлем, то эти японцы, садясь за штурвал, его аккуратно надевали.

Шутки в сторону: в вопросах сквозило то недоумение, которое испытывает каждый из нас, узнав, что кто-то хладнокровно отказывается от собственной жизни, чтобы губить других людей.

После 11 сентября все мы считаем (и справедливо) новых камикадзе порождением мусульманского мира. Вследствие этого многие ставят знак равенства между фундаментализмом и исламом. Министр Роберто Кальдероли[286] заявляет, что не видит «схватки цивилизаций», потому что «у тех – не цивилизация».

К тому же история повествует, что в эпоху Средневековья в одной из еретических сект ислама существовала традиция политических убийств, которые совершались людьми, жертвовавшими собой, – они понимали, что не вернутся. Чтобы подчинить этих людей чужой воле, их одурманивали гашишем, и отсюда рассказы о секте гашишинов – ассасинов. Конечно, западные информаторы начиная со времен Марко Поло как могли приукрашивали факты, но об аламутских ассасинах имеются и серьезные исследования, которые, может быть, самое время поперечитывать.

Однако как раз вот недавно я прочитал в интернете обсуждение работы Роберта Пэйпа (Robert Pape, Dying to Win: The Strategic Logic of Suicide Terrorism), который, охватывая богатую статистику, приходит к двум основным выводам. Первый вывод – что терроризм самоубийц рождается только на оккупированных территориях и в качестве реакции на оккупацию (этот тезис кажется спорным, но Пэйп демонстрирует, что терроризм самоубийц замирает – на примере ливанского – сразу же после освобождения территорий). Второй тезис Пэйпа гласит, что терроризм самоубийц – это не только мусульманский феномен. Пэйп приводит в пример «тамильских тигров» Шри-Ланки[287] и двадцать семь террористов-самоубийц из Ливана[288], которые не исповедовали ислам, а были нерелигиозными людьми, в основном коммунистами или социалистами.

Камикадзе бывают не только у мусульман и японцев. Итало-американские анархисты отправляли Гаэтано Бреши[289], посланного застрелить короля Умберто I, только в один конец. Бреши знал, что билета назад ему не купили. В первые века христианства существовали циркумцеллионы[290] – они нападали на дома и на путешественников, желая получить отпор, кару и мученичество. Позднее катары совершали ритуальные самоубийства endura[291]. Прибавим всякие современные нам секты (все сплошь из западного мира), о которых нередко приходится слышать кошмарные известия: целая община массовым порядком распростилась с жизнью… Хотелось бы, чтобы антропологи рассказали нам о прочих формах «атакующих» самоубийств в незнакомых для нас этносах за многие столетия.