Полный назад! «Горячие войны» и популизм в СМИ (сборник)

Никсон потерял президентский пост из-за того, что солгал. Правдивость (довольно часто вплоть до наивности) американцев в массовом масштабе бывает гротескной. Я потерял кредитную карточку. Так как я не знал, кому звонить, один мой друг, живущий в Америке и опытный, сам дозвонился до кредитной компании. Телефонистка спросила – он ли и есть мистер Эко. Он ответил, что нет, не он. Служащая на это сказала, что заменить карту она может только в одном случае – если попросит лично ее владелец. После чего друг передал мне трубку. Задав мне вопрос, служащая получила от меня заверение, что я и есть mister Eco in person. Служащая удовлетворилась, и назавтра мне прислали карту. Естественно, у телефона на моем месте мог быть кто угодно, но в Америке это нереально – служащая ни на секунду не допустила, что я способен ее обманывать.

Это, думаю, проясняет ситуацию с Бушем. Наш предсовмина, как обычно, щедрый на посулы, видимо, набормотал ему чего-то вроде: «Будь спокоен. Как-нибудь я все улажу. Не волнуйся». Ну, Буш поверил. Не то чтобы сам Буш не умел вешать лапшу на уши своих сограждан. Буш по телевизору способен на все. Но иное дело телевизор, массовые коммуникации, скроенные по рекламному шаблону: в рекламе допускается врать. В случае же взаимных обязательств или перед государственными чиновниками – врать нельзя. Буш не знает, что у нас говорят из вежливости: «Ну, звони. Приятно будет повидаться», или: «Будешь в наших краях – заезжай прямо ко мне», и все это в случаях, когда люди не имеют ни малейшего намерения заходить друг к другу в гости и тем более принимать гостей. Берлускони наболтал Бушу с три короба, Буш поверил, а наш президент просто так сказал. Он уповал на пословицу, что verba volant[195]. Поэтому я и комментирую этот казус в ключе культурной антропологии. Даже политикам следует знать, что на чужом поле бывают правила не такие, как на их собственном.

Мы в Техасе, красавчик! [196]

Я читал, что в Америке был конкурс на лучшую (самую памятную) фразу из фильма. Ясно, американского. Выиграла фраза: «По правде, дружочек, мне плевать» (Frankly, my dear, I don ’ t give a damn), которую Кларк Гейбл говорит Вивьен Ли в финале «Унесенных ветром». Поддерживаю. И считаю, что в списке еще должны обязательно быть некоторые реплики из «Касабланки» и некоторые из «Янки-Дудль денди», где Джеймс Кэгни сыграл самую потрясающую роль в своей жизни и прощается со сцены словами: «My mother thanks you. My father thanks you. My sister thanks you. And I thank you»[197]. Что ни говори, от припоминания подобной фразы культового фильма легкий огонь пробегает по жилам.

Я удивляюсь, что в этом списке, кроме того, отсутствуют еще две фразы. Одна – из фильма «Крайний срок – США» (Deadline USA). Это фильм о свободе печати. Отвечая тем, кто запугивал его по телефону, требуя, чтоб материал не вышел, Хэмфри Богарт подносит трубку к ротационной машине, дает послушать ее скрежет и цедит в трубку: «That’s the power of the press, baby, the power of the press. And there ’ s nothing you can do about it»[198]. В пятидесятые годы это был славный урок демократии. Каждый день я молюсь, чтобы эта фраза звучала всегда и везде, и особенно у нас в стране.

Я, как все знают, неравнодушен к «Касабланке» и к Хэмфри Богарту и не могу не привести еще одну цитату. В американском кафе «Рикс» Богарт отбивается от попреков Ивонны, доступной девицы, с которой он по сюжету фильма имел интрижку: «Where were you last night? – It ’ s so long ago, I don ’ t remember. – Will I see you tonight? – I never make plans that far ahead»[199].

Считаю этот диалог шедевральным и не желаю объяснять, по какой причине, поскольку если кто не понимает, тому бессмысленно растолковывать (моя грамматика – это пример конструкции анаколуфа).

Но разве только фразы из фильмов бессмертны? Когда провалился референдум о разрешении в Италии исследований на эмбрионах, а также о разрешении проводить оплодотворение от незнакомых доноров, я был в Соединенных Штатах, и там меня настигло известие, что Рокко Буттильоне[200] высказался об этом следующим образом: «Италия доказала, что она ближе к Техасу, чем к Массачусетсу». Американские друзья (среди которых есть техасцы), изумляясь, предполагали во всем этом шутку или же делали вывод, что неизвестный господин Буттильоне брошенной фразой хотел заклеймить свою родную страну. Да нет, отвечал друзьям я, это он о том, что в Италии стало лучше.