Полный назад! «Горячие войны» и популизм в СМИ (сборник)

Несомненно, за всеми деяниями Цезаря чувствуется культурная подкованность. И Наполеон, по крайней мере до периода Империи, действовал в Европе с учетом тех совершенно различных обстоятельств, которые имелись в многочисленных странах, куда он вводил свою революционную армию. Не сомневаюсь, что и Гарибальди в общем и целом представлял себе ослабленность войска Бурбонов и понимал, что может рассчитывать на поддержку определенных слоев сицилийской аристократии, хотя ни он, ни Кавур не ожидали, что Юг на их высадку отреагирует настолько крепким сопротивлением санфедистов[255] и настолько выраженным типом низового неприятия, как то, что проявилось потом в разгуле бандформирований.

И у незадачливого Пизакане[256] в оное время получился большой прокол с его расчетами на прием и поддержку. А также если вспомнить Седьмой кавалерийский полк – незнание психологии индейцев стало причиной беды генерала Кастера[257]. Интересно было бы собрать (и конечно, уже собирали, просто я не знаком с материалами, не будучи специалистом в данной узкой области) историю тех войн, которые велись с пониманием специфики местной культуры, и отдельно – историю тех войн, в которых полководцы сами себе с самого начала вставляли палки в колеса по огорчительному невежеству.

Безусловно, иракский конфликт принадлежит ко второй категории. Ко второму типу войны. Войска союзников пошли на штурм, не утрудившись поговорить с профессорами, по вечному дремучему недоверию американских правых к «яйцеголовым» или, как выражался Спиро Агню[258], effete snobs.

Ужасно жалко, что самая могущественная страна на свете тратит такие деньги на подготовку мудрецов, а потом абсолютно не слушает их.

Побеждает и неправый [259]

На войне становятся манихеями, от войны утрачивают ум, все это мы знаем. Но, следя за войной в Ираке, мы стали свидетелями таких немыслимых проявлений идиотизма, что, не будь объяснением коллективное одурение (война), оставалось бы сделать вывод, что налицо прямой саботаж.

Во-первых, начали говорить, что кто против войны – тот за Саддама. Как будто на консилиуме, решая, давать лекарство больному или не давать, одни врачи выступают «за больного», а другие «за болезнь».

Никто не спорит, что Саддам Хусейн жестокий диктатор. Решаем только – сгонять ли его с его места насилием? Не выплеснем ли при этом с водой ребенка?

Во-вторых, начали говорить, что кто против политики Буша, тот антиамериканец. А если кто против Берлускони – тот ненавистник Италии? Мне кажется, справедливее обратное.

Наконец, хотя и не у всех хватало наглости настаивать, но прозвучали и мнения, что организаторы маршей за мир потакают диктатурам и терроризму и – кто там разберет? – торговле живым товаром. Да уж, придется нам вытерпеть и эти мнения. Самые же причудливые умозаключения были высказаны, когда война в Ираке, по крайней мере в победных реляциях, была объявлена выигранной. «Вот видите? – заголосили триумфаторы на всех экранах. – Кто говорил о мире, тот был неправ!»

Это аргумент убойной силы… А что, войны выигрывают те, кто правы? Неужто Ганнибал разбил римское войско при Каннах не потому, что имел слонов (тогдашний эквивалент баллистических ракет), а потому, что был прав, перелезая через Альпы для завоевания нашего полуострова? Римляне потом разгромили его при Заме, и тоже не потому, что вооружились правильным тезисом «Карфаген должен быть разрушен». Может, гораздо разумнее было бы ничего не разрушать, а искать нормального равновесия сил в Средиземноморье? Разве правы были римляне, гоняя Ганнибала как зайца между Сирией и Вифинией, чтоб потом принудить к самоубийству? Кем это сказано, что они были правы?

И потом, как можно провозглашать: «Видите, они выиграли»? Кто сомневался, что Англия и Америка соединенными усилиями выиграют? Кто сомневался, что Ираку не достанет сил скинуть все это войско в море? В том, что дело пропащее, не сомневался даже Саддам, а подбадривал свой народ он в основном ради того, чтоб укрепить боевой дух. Проблема если и ставилась, то иначе: выиграют ли союзники за два месяца или за два дня. Учитывая, что каждый лишний день войны – это немереное число человеческих жизней, двадцать дней, безусловно, предпочтительнее, чем шестьдесят.

Каков мог бы быть победный довод телевизионных зоилов? О, если бы они могли сказать: «Видите, вы говорили, что война не устранит опасность терроризма, а она устранила!» Но нет, телевизионные зоилы как раз этого не могут утверждать, у них нет оснований.