Полный привод, или Километры вдоль нормальности

Они выходили последними. Он шел впереди, она за ним. Ей очень хотелось, чтобы молодой человек, не оборачиваясь, украдкой сзади на ощупь взял её за руку, что в подобных случаях предпочитают парни в его возрасте. Но МакЛарен этого не сделал. Правда, не успела девушка огорчиться, как заметила, что представитель сильного пола чуть притормаживает, увеличивая расстояние до впередиидущих пассажиров. Поэтому не сказать, что вот прямо совсем не ожидала, и на этот раз даже успела тихонько охнуть и схватиться за его плечи, когда он в дверях вагона, резко развернувшись к ней полубоком, подхватил подмышки как ребёнка, которого вынимают из коляски, и одним рывком переставил с тамбура на перрон. Но на этот раз и пришла в себя тоже быстро – тут же смущенно заулыбалась, наклонившись и отряхивая со своих джинсов невидимую пылинку, и спряталась за упавшими волосами.

«Классная такая», – подумал Александр, наблюдая за её реакцией.

– Возвращаю тем же путём, что и забрал. – Он подкинул за дно свой рюкзак, поправляя его на плече.

А вот этого лучше было бы ему не говорить, потому что в ответ Жаклин могла бы произнести целую речь. Ну, например, начала бы с того, что это вообще-то уже Лондон, а не Оксфорд, если он не заметил. Это – раз. Во-вторых, любой уважающий себя юный киднеппер старается всё-таки напрягать свою фантазию, а не похищать и возвращать в одной и той же манере. Это – два. Ну, а в третьих… «В третьих», она, пожалуй, бы ему не сказала, потому что под номером «три» стоит золотое правило киднеппера, которое гласит: «Забирая, забирай». И ничего страшного, что его только что придумала сама Жаклин, её личному представителю этого, без преувеличения сказать, опасного ремесла совсем не помешало бы принять его как руководство к действию. Во всяком случае, лично она была бы только «за». Но вместо всего этого списка несостоявшаяся ораторша произнесла одно единственное слово:

– Спасибо. – И постаралась сделать это с максимально недвусмысленной интонацией – она поблагодарила Алекса за то, что он взял её с собой, и всё. Только это сейчас для неё имело значение.

– Ты хорошо знаешь Лондон? – он пошел по перрону на выход с вокзала.

– Это мой родной город. – Девушка слегка замешкалась, поправляя свитерок и застёгивая пуховик – в Лондоне солнца не было, только влажность и холодная свежесть. К тому же Жак специально старалась идти чуть-чуть позади – так ей было удобней поглядывать и любоваться на длинные стройные ноги своего спутника, на его узкие бедра и аккуратный крепкий зад, выгодно оформленный коротким фасоном дублёнки. Как только она вышла на перроне Паддингтона и почувствовала себя далеко от всей той жизни, где должна была скрывать свои чувства и даже, не исключено, стыдиться их, её тут же захватил момент – она с НИМ в Лондоне! Вдвоём! В её родном городе. Чарльз с Анной и иже с ними черт знает где. Это было похоже на побег, на уединение, где можно отпустить себя, расслабиться. Хоть чуть-чуть. Да и, в конце концов, её элементарно распирала гордость, что такой красавец – с ней! Сейчас – с ней!

– Ясно. – Красавец как-то так виновато замялся.

– Ага! – обрадовано воскликнула Жаклин. – Так вот зачем я здесь! – она засмеялась и даже приостановилась, чуть притопнув ножкой в итальянском ботиночке с опушкой.

Парень закатил глаза.

– Да ладно! Ваш Лондон простой как Ди*.

– Очень хорошо, – она уверенным шагом топала к вокзальным таксофонам, – тогда скажи: где здесь станция метро?

– Да запросто! Как только ты объяснишь, где это «здесь», будет тебе метро.

Девушка часто заморгала и уставилась на своего спутника.

– Ты что, не знаешь, где мы находимся в Лондоне? – она смотрела на глазговца как на жителя Тегусигальпы. – Ты не знаешь, где в Лондоне находится Паддингтон?

– Нет, конечно. – Тот развёл полами дублёнки, держа руки в карманах, и улыбнулся. Они уже стояли в паре шагов от таксофонов. – А на кой мне это? Я сюда или на машине приезжал, или на самолёте. На поезде ездил только раз или два еще маленьким, но наши поезда из Глазго приходят, кажется, на какойто там Уэстонс, ты должна знать.

– Мда-а-а… – со скептической улыбкой покачала головой уроженка Лондона, – тогда, действительно, разлинованный в клеточку и пронумерованный Манхэттен для тебя самое место. Если, конечно же, ты умеешь считать до двухсот.

– Да уж куда мне до таких цифр, Жак, – смеясь, воскликнул «горе-математик». – «Обожаю эту язву!»

– Пожалуйста, подожди меня здесь, – игриво-высокомерно бросила в его сторону «язва» и направилась прямо к таксофонам, на что парень только басовито хмыкнул.

В телефоне Чарльза женский голос оповестил, что абонент «вне зоны действия сети», значит, мужчина еще спал. На домашний она звонить не стала – будить мужа было не в её интересах.

– Еще спит, – вернулась Жаклин к молодому человеку.

У того от услышанного глаза тут же подернулись высокомерием и ехидством, а в уголке губ, справа, зародилась кривоватая улыбка.