Polo или ЗЕЛЕНЫЕ ОКОВЫ

Отец летел на бреющем полете, пил пиво, ругался на всех кого видел, и кого не мог видеть.

–Компьютер,– обратился Отец к бортовому электронному мозгу.– Где сейчас Рыжая.

–Это конфиденциальная информация.– Ответил безликий баритон.

–С каких это пор? Всегда было можно узнать, а сегодня нельзя.– Огрызнулся Отец.

–Просьба абонента.– Ответил компьютер.

–Это чтобы я не знал. А кто закрыл информацию?– Спросил Отец

–Это конфиденциальная информация.

–Маман Рыжей? Да?

–Это конфиденциальная информация.

–Ну хоть что-нибудь можешь мне сказать, где она. Я помру без нее, мне жить без нее не хочется.

–Она дома, в конверте своем от тебя прячется.– Раздался голос Мормона.

На приборной панели раздвинулся портативный экран телевида.

–Здорово, Андрюха, ты откуда знаешь?– Кивнул Отец другу.

–Я же хакер, я за тобой давно слежу, ты еще только на планету ступил, я про тебя все знаю.– Закивал Мормон.– Дела плохи. Я сам проверил алгоритмы Басмача, они верны. Отец, смирись, пошли домой, все решим, что будем дальше делать. О`k?

–Мормончик, о чем ты говоришь? Я же люблю ее. Мы с ней пожениться хотели. Ребеночка завести. Все такое, какой там забудь. Ты что…– чуть не плача запричитал Отец.

–Ладно, Саня, возвращайся. Поболтаем, за жили-были, пожуем друг другу что-нибудь.– Предложил Мормон, показывая на боковую поверхность шеи.

Отец отключил телевид. Он остановил свою машину на берегу реки, попивая пиво, уселся на изумрудную траву. Над рекой парила чайка, выискивая себе поживы. Пушистые облака, медленно скользя, смотрели на Отцовскую кручину. Теплый ветерок обдувал Отца, уговаривая, что все образуется. Мало ли они с Рыжей ссорились. Мало ли мирились. Чем крепче ссора, тем счастливее примирение. А сегодня они даже не ссорились. Она даже на прощание сказала, что любит Отца. Значит любит. Зачем говорить человеку о любви, если ты его на самом деле не любишь?

Отец вспомнил, что сам не раз объяснялся в любви девчонкам, чтобы поскорее затащить их в постель. У него даже был целый алгоритм брачных игр. Необходимо было нежно шептать на ухо всякую дребедень, а монолог непременно должен заканчиваться фразой: «для меня самого это– неожиданность, но я в тебя похоже влюбился». Обычно девчонки клевали на это. Затем, наутро Отец клялся, что этот прием он использовал в последний раз. Но когда приходило время для другой девчонки, Отец забывал про свое обещание, что для него самого это-неожиданность. И вспоминал, что он– млекопитающий и что в его четырехкамерном сердце для каждой женщины найдется уголок. А на утро снова обещания и вселенская совесть, что девчонку затащил в постель, играя на самых светлых чувствах.

Но с Рыжей же все по-другому. Они же любят друг друга. У них же все как в учебнике по анатомии. У них все серьезно. Она не может с ним поступить так.

Отец прилег на траву, облокотился на локоть, затем плюхнулся на спину. В голове заиграл алкоголь. Выпитое пиво надавило равно как на мочевой пузырь, так и на центр жалости. Отец лежал, смотрел в синюю высь. Слезы текли по его щекам. Сегодня же один из немногих дней, когда они с Рыжей даже не успели поссориться, и все так вышло глупо.