Polo или ЗЕЛЕНЫЕ ОКОВЫ

На кухне все собрались. Рональдо суетился между ног на полу. Лиса полулежала на подоконнике, вытянув нахально лапы. В этой позе она казалась еще более длинной, сухой и угловатой. Отец ненавидел ее. Возле стойки органического синтезатора терлась белая Люська. Там, на полочке находилась пластиковая тарелочка, в которой Рыжая выращивала побеги ячменя, зеленые молодые поросли которого с удовольствием поедали кошки. По мнению Рыжей это было им полезно. А, по мнению Отца, хоть бы они и сдохли эти кошки, это– первое, а второе– Отец не думал, что та еда полезная, от которой приходилось бы два часа к ряду потом изрыгать из себя не переваренную зеленую горькую массу.

Маман Рыжей доставала из проема синтезатора небольшие креманки, наполненные бурым салатом под шубой. Маман улыбалась, будто это ее Отец любил со скрежетом пружин. Рыжая подбежала к маман, помогая ей сервировать столик, стоящий возле стены. На столе стоял какой-то беспроводной чайник, из которого валил пар кипевшей воды. Надо будет потом поинтересоваться, как он работает, подумал Отец. Маман суетилась, что-то щебетала. Отец даже и не думал вслушиваться в ее лепет. Он от напряжения мог лишь следить за тоном, и в случае враждебности интонаций дать тягу. Но маман была весела. Отец с неохотой очень быстро отужинал и под первым же предлогом удалился с кухни. Рыжая следовала за ним.

–Кис, слушай, пошли, погуляем, что-то я не хочу дома сидеть сегодня. Я так давно уже не гулял по городу. Пойдем.– Простонал Отец.

–Да чего ты, мама чудесная у меня, она никогда тебе слова плохого не скажет, что ты ее так боишься?– Рыжая обняла Отца за плечи.

–Да не боюсь я ее.– Ответил с бравадой Отец, хотя голос его не звучал бравурно.

–Ну так и давай здесь посидим. Поболтаем. Маме ведь тоже скучно без меня. Потом погуляешь. Нам так хорошо вместе,– сказала Рыжая.

Именно так, подумал Отец, именно с твоей мамой мне-то и будет хорошо. Вот только с твоей маман и может быть хорошо, а без нее плохо. Без нее просто не жить, как без твоей мамы плохо. Отец натужно улыбнулся Рыжей, укусил ее легонько за мочку ее уха и прошептал:

–Кисонька, родная моя, пойдем с тобой погуляем, я хочу побыть только с тобой. И чтоб нам никто не помешал, никто, понимаешь, даже твоя бесконечно добрая и хорошая мама. Я ее очень уважаю,– как собака палку, подумал Отец и продолжал,– только скучаю я изолированно по тебе. Мне никто не нужен так как ты. Пойдем, к реке сходим, воздухом подышим с тобой, мы так редко бываем на воздухе.

У Рыжей появилось выражение лица, словно она и впрямь поверила Отцу и понимает, что ему нужна только она, что он ее любит и хочет быть только с ней. Слабость ее оказалась очень кратковременной. Рыжая приняла обычное свое беззаботное выражение и кивнула.

–Ну ладно, потом, после прогулки мы обязательно посидим с мамой. Я пойду, переоденусь.

–А я подожду тебя на улице.– Сказал Отец.

–Тогда Роню прогуляй, он давно уже на улицу хочет. Я тебя люблю, все, пока.– Добавила Рыжая, и скрылась в коридоре.

Немного побегав по квартире, Отец все-таки загнал рыжего спаниеля в угол, и, надев на него ошейник с поводком, вышел во двор через черную пасть выхода.

Пес не отходил от Отца, будто зная, что стоит только натянуть поводок, его провожатый не медля дернет его так, что пес кувыркнется. Рональдино украдкой бросал укоризненные взгляды на Отца, тот тоже косыми пассами отвечал кобелю. Их прогулка напоминала молчаливую дуэль. Оба дуэлянта присматривались друг к другу, ожидая от соперника промаха. Пес старался не выводить раньше времени своего невольного надсмотрщика, не натягивал поводок, не отставал и не опережал Отца, надеясь улучить момент и скрыться от него. Отец же пытался спровоцировать пса то замедляя ход, то внезапно ускоряясь. Отцу приходилось петлять и выписывать зигзаги, чтобы поймать Роню на невнимательности. Пес повторял те же фигуры вождения. Наконец терпения у кобеля стало не хватать, пес зевнул, отстал от Отца буквально на миг, повод натянулся, пес взвизгнул и описал в воздухе пирует. Отец довольно хмыкнул себе в нос. Пес с опаской посмотрел на своего обидчика.

–Ладно, вольно, иди, побегай, кабысдох рыжий.– Сказал Отец, отстегивая поводок.

Пес рванулся в кусты, будто от этого ускорения зависела его жизнь и жизнь его потомства. Пес исчез. Даже далекий шорох травы не указывал на его положение. Этого еще не хватало, подумал Отец и погнался за спаниелем. Пес старательно избегал встречи с Отцом. Отец выбежал на небольшую опушку парка, и вдалеке на самом краю зеленого оазиса обнаружил резвящегося рыжего кобеля в компании с каким-то дворовым псом. Отец пошел вдоль живой ограды, надеясь незаметно подойти к спаниелю. Однако тот, уже позабыв про своего мучителя, носился по всему парку с дворнягой, а по сему, локализовать его в одном месте– задача оказалась довольно непростой.