Пологий склон

– Отец так считает. Он сказал: «Сугэ явно неравнодушна к молодому Конно. Разница в возрасте ничего не значит. Вот закончит Конно институт, и я думаю поженить их. Помогу им обустроиться на новом месте, в собственной аптеке…»

– Поразительно! Какие странные речи! Я уверена, он пошутил. Ты сама подумай: Конно на десять лет младше Сугэ, – натянуто улыбнулась Томо.

Мия, хитро поблескивая щелочками глаз, залилась смехом, точно свекровь изрекла что-то чрезвычайно забавное.

– Да, конечно, но в данном случае это совершенно не важно. Что в этом такого, если они любят друг друга? Как бы там ни было, отец будет очень переживать – расстаться с Сугэ после стольких лет… – Голос Мии звучал беспечно, словно грядущие перемены нисколько ее не касались.

– Думаю, нам всем будет тяжело. Все так сложно… Придется опять подыскивать какую-нибудь женщину в дом, и вообще… Нет-нет, мне кажется, тут что-то не так. Сугэ по-дружески относится к Конно, опекает его. Но она не увлечена им, нет, – твердо заявила Томо и вышла из комнаты.

С тех пор она стала внимательно следить за Сугэ и Конно, подмечать все особенности их поведения.

Любовные похождения Юкитомо причиняли его жене горестные муки. Но страдания каким-то необъяснимым образом обострили ее интуицию, развили внутреннее видение. Окруженная толпой незнакомых людей, она теперь могла почти безошибочно вычислить тайных любовников – определяла их шестым чувством, по блеску глаз, жестам, позам.

Сугэ и Конно? Нет, интрижкой здесь и не пахнет. Томо знала это абсолютно точно. Да, Сугэ во всем поддерживала юношу, помогала ему, заступалась за него. С Юкитомо она была, как всегда, мила и приветлива, а хозяин, похоже, искренне радовался дружескому сближению молодых людей.

Как-то раз Конно получил письмо от родителей. Они мечтали приехать к сыну и погулять по Токио. Юноша показал послание Сугэ, а та передала его хозяину. Господин Сиракава пригласил стариков остановиться в его доме.

Родители Конно были покорены радушием хозяина. Им показали фейерверк на реке, традиционные пляски на празднике Бон, свозили на прогулку в Иносиму и Камакуру. Сугэ каждый раз сопровождала гостей, была с ними вежлива и обходительна, как будто действительно намеревалась в скором времени выйти замуж за Конно.

Сугэ стала больше внимания уделять своей внешности, по-особому укладывать волосы, носить тонкие летние кимоно в стиле акаси. Она знала, что выглядит великолепно, и чувство гордости переполняло ее. Однако эти чары, похоже, не действовали на Юкитомо. Он не обращал на нее внимания, поддерживал светскую беседу с гостями, вежливо интересовался датой отъезда, расспрашивал о прелестях деревенской жизни. Простодушные провинциалы восторгались всем подряд, а господин Сиракава вызывал в них глубочайшее уважение. Необычайно польщенный, Юкитомо переполнялся гордостью и чувством собственного превосходства.

А ведь когда-то все внимание этого человека было приковано только к молоденькой наложнице. Его охватывала ревнивая злоба, стоило Сугэ взглянуть на другого мужчину или заговорить с ним. Неужели за эти годы Юкитомо так сильно изменился, и кокетство Сугэ, которая любезничала с жалким, ничтожным студентиком, лишь забавляло его? Или же обладание другой женщиной, желанной Мией, делало его холодным и безразличным к Сугэ, и он надеялся избавиться от нее?

Томо продолжала свои наблюдения за молодыми людьми, но так и не смогла проникнуть в тайну их взаимоотношений. Она пыталась предостеречь Сугэ от опрометчивых поступков, но та при первом же упоминании о Конно замыкалась, уходила в себя, оберегая свои тайны. В конце концов Томо решила: будь что будет.

Неужели бедную Сугэ настигла нежданная любовь и пустила корни в ее сердце? Чем мог привлечь ее этот малопримечательный и пустой человек? Звезд с неба он не хватал, силой духа и характера не обладал… Одно было очевидно: увлечение Сугэ до добра ее не доведет.

Томо не могла оставаться в стороне и списывать все на глупость молодой женщины. Она страдала от собственной беспомощности и личной причастности к трагической судьбе Сугэ, не могла заглушить в себе голос совести и предаться спасительному забвению. У нее перед глазами стояло измученное лицо матери Сугэ. Она помнила скорбный взгляд и слезы старушки, не забыла, как поклялась заботиться о ее дочери.

Однажды, когда Сугэ отправилась за покупками, Томо вызвала Конно и с невинным видом поинтересовалась его планами на будущее, спросила, собирается ли он жениться на Сугэ.

– О небесные силы! Нет! Во-первых, госпожа Сугэ старше меня на целых десять лет! А потом, она физически недостаточно выносливая, чтобы быть нормальной женой. Для меня брак – это дети, дом, внуки. Нет, мне не нужна бесплодная немощная женщина, большое спасибо, – ответил Конно, и по губам его скользнула презрительная улыбка. Всем своим видом он давал понять, что никогда не строил матримониальных планов относительно наложницы господина Сиракавы.