Поломанное солнце (СИ)

И когда он уже решает именно так и поступить, в кухне появляется помятый после сна Фред. Старая зеленая футболка болтается на нем и кажется на два размера больше. Джордж удивляется, как это брат еще не просвечивает – такая тонкая и бледная стала его кожа.

Фред, тем временем, слегка пошатываясь, добирается до ближайшего стула и падает на него.

- Ты куда? – спрашивает он после широкого зевка.

Джордж вздыхает.

- В магазин. Мне нужно есть. И тебе, кстати, тоже.

- А я и забыл, - тихонько фыркает Фред и делает попытку встать. Но его ведет, и он снова опускается на стул.

- Я быстро, - Джордж не бросается к нему с помощью лишь потому, что знает – Фред оттолкнет его сейчас.

Фред, видимо, хочет спорить с одной стороны, но с другой здраво оценивает свои возможности и, после раздумий, всё же кивает.

- Ладно. Я буду ждать тебя здесь. Никуда не уйду.

- Уж постарайся, - отвечает ему Джордж, прежде чем трансгрессировать.

Они живут в чужом доме, хозяева которого уехали то ли в отпуск, то ли в гости, то ли еще куда, и потому никогда не выходят через двери, чтобы не привлекать внимания соседей. Джордж порой думает, какими будут лица этих людей, когда им придет счет за отопление в этом месяце. А еще думает о том, что они украли машину из проката. Но потом всегда вспоминает счастливые лица детей в больнице, и все сомнения забываются. Джордж не жалеет ни о чем, что было за эти три месяца. Потому что оба они – он сам и Фред были вместе и были счастливы. И перед ними лежал весь мир.

Когда Джордж возвращается, Фред сидит на том же стуле и даже в той же позе, что и полчаса назад.

- Эй, старик, когда ты сказал, что никуда не уйдешь, я не думал, что ты так буквально, - пытается шутить Джордж, хотя ему совсем не весело.

Фред вскидывает на него глаза и мягко улыбается.

- Хотел тебя удивить, - говорит он. Но на последнем слоге голос его все-таки предательски ломается. Джордж догадывается, что Фред просто физически не смог уйти сам, но не собирается сообщать об этом.

- Твой сок, - Джордж делает вид, будто ничего ужасного не происходит и начинает вытаскивать из пакета свои «покупки». Рассказывать, как он их получил, точно не входит в планы. – Твое молоко. Твои сливки. И твой лимонад.

Фред круглыми глазами смотрит на выстроившиеся в ряд на столе бутылки и выдает:

- Чувак, если я все это выпью, я лопну.

Джордж не сдерживает ухмылку.

- Просто не знал, что тебе захочется. А себе – та-дам – я взял хлеб и сосиски. И если ты вдруг захочешь…

Оба они прекрасно знают, что нет. Не захочет. Но продолжают играть в игру под названием «все хорошо».

- Я отберу от тебя, окей, - подхватывает Фред и тянется к коробке с молоком. Джордж наливает ему полный стакан, прежде чем отправляется к плите, жарить себе сосиски и хлеб.

Они завтракают в уютном теплом молчании. То и дело встречаются взглядами через стол и улыбаются. И Джорджу кажется, что он дома.

***

Вечером они отдыхают на диване. Джордж сидит, вытянув ноги на пол, а Фред привалился к нему сбоку, укрывшись пледом. По телевизору идет какой-то ежедневный сериал, но если бы Джорджа спросили, что там происходит, он не смог бы ничего ответить. Потому что наблюдать за Фредом куда интереснее. Брат кажется действительно увлеченным событиями на экране. Он забавно ахает, бормочет что-то и называет героев дебилами, смеется и скептически фыркает. И Джордж не может отвести глаз от всех этих эмоций на родном лице.

А потом Фред внезапно поворачивает голову, и Джордж понимает, что его наблюдения не остались незамеченными. Он ждет шутливых подколов, но вместо этого Фред вдруг говорит:

- Я поступил правильно?

Джордж несколько раз моргает. Возможно, Фред решил пропустить половину разговора и сразу начать с главного, потому что пока совсем не понятно, о чем речь.

- В чем? – осторожно уточняет Джордж.

Фред начинает ерзать, его острое плечо сталкивается с локтем брата.

- Я ведь струсил. Знал, что не смогу.

У Джорджа всё неприятно холодеет внутри. Но он не перебивает, дает Фреду высказать всё, что его тревожит. Потому что на самом деле пора. Последние секреты.

- И потому сбежал. Из дома. Ото всех. Потому что не хотел, чтобы они жалели меня. Чтобы ходили на цыпочках и ждали, когда я… Я бы не смог, Джордж. Но теперь я думаю… Мне кажется… Вдруг я ошибся? Они ведь тоже семья. Они хотели бы попрощаться, разве нет?

Фред обращается прямо к Джорджу, смотрит на него наивно и преданно. И Джордж знает, что нужно сказать. Он дает себе слово больше не плакать перед братом, потому что это нечестно, ведь он-то остается жить, и потому должен быть сильным. Ради Фреда. Всё в его жизни всегда было ради Фреда.

- Вы уже попрощались, - отвечает Джордж. И сам верит в свои слова. И именно это придает им силу. – Скажи, за эти три месяца ты был счастлив?

Фред глядит в ответ, и в его синих глазах плещется море в Испании, смеется рыжеволосая шотландская девушка, разлетаются в стороны блестки бразильского карнавала, закипает на настоящем костре уха, мчит по пыльным дорогам машина, и два рыжих парня обнимаются перед камерой на самом верху Эйфелевой башни.

- Да.

И Джорджу становится легче.