Поломничество Ланселота

    - Так ведь и есть с чего! Хотя уныние, конечно, самый страшный грех. Ничего, как говорит мой духовник отец Моисей, важна не частота падений, а скорость восстаний. - Это как понять?

    - Не валяйся в той луже, в которую плюхнулась, а вскакивай и беги от нее.

    - Я так и делаю. Бегу - а впереди другая лужа!

    - А ты попробуй перепрыгнуть на бегу. Унывая уповай! - как говорит отец Моисей. Ты думаешь, я почему все время в работе? Я отца Антошки упустила, он умер не успев креститься, и что с ним теперь, страшно и подумать. Но и я не опускаю рук!

    - Господи! И что же ты делаешь, Мира, чтобы помочь ему?

    - Все. Все что я делаю, я делаю как бы от имени моего мужа. Вся моя жизнь теперь -это одна большая милостыня за него, непутевого. А уж поможет ли это - Господь решит. И язычникам, говорят отцы, на том свете облегчение бывает от наших молитв. Келейных, конечно, ведь Церковь за них не молится... Ну вот, мы и пришли.

    Они вошли в распахнутые ворота в каменном заборе, которые, судя по высокой траве возле них, и не затворялись никогда. Дженни увидела кипарисовую аллею, в конце ее белый храм, а за ним прямоугольную колокольню Русской Свечи. Сначала они зашли в храм, помолились, после навестили игуменью Елеонского монастыря матушку Вассу и взяли у нее благословение, а уже после отправились на колокольню.

    Пролет за пролетом поднимались они по узкой лестнице, и опять Дженни удивлялась выносливости Миры: сама она уже на середине подъема вынуждена была останавливаться на каждой площадке. И вот они взошли на колокольню, открытую на все четыре стороны. Мира сразу подвела Дженни к проему, открытому в сторону Иерусалима.

    Первое, что увидела Дженни, был устремленный ввысь черный палец Вавилонской Башни. Русская Свеча стояла на горе, но стоярусная Башня была выше, и верхушка ее оказалась вровень с верхушкой колокольни. Черный полированный гранит облицовки сверкал на солнце и придавал Башне вид штыка, грозящего небу. Небольшое облачко, бежавшее на нее с востока, перед Башней остановилось, испуганно отпрянуло и поскорее убежало в сторону.

    - Где-то там мой Ланс, - прошептала Дженни, охватив руками вмиг озябшие плечи.

    - Видишь луч света, поднимающийся пря мо между Башней и нами? -Да.

    - Это и есть храм Воскресения Христова. Перед ним площадь, там и стоит помост с телами Илии и Эноха.

    Дженни пристально смотрела на световой столб, поднимавшийся в небо куда выше Башни - он просто таял где-то в недосягаемой высоте рядом с уже поднявшимся в зенит солнцем. Она опустила глаза к основанию столба, несколько раз сморгнула и почти сразу же ясно увидела маленькую площадь, запруженную людьми и квадратный помост с телами пророков. Она еще поморгала, и помост будто подплыл к ее глазам. Она увидела незнакомое лицо лежавшего ближе к ней старого пророка, седовласого и седобородого, а потом разглядела и лицо Эноха - Айно. Учитель лежал со спокойным лицом, скрестив руки на груди. Под руками на белом хитоне было ясно видно большое темно-красное пятно.

    - Айно... Какое мирное у него лицо, как будто он не страдал перед смертью. - Ты их видишь? - спросила Мира. Дженни кивнула. - А я нет.

    - Я вижу их так близко, как будто стою рядом. Учитель мой... - сказала Дженни и заплакала. - Там, на помосте, только их тела.

    - Я знаю, Мира, знаю. Но поплакать-то мне можно?

    - Ты счастливая - можешь плакать. Я уже давно не могу. Но знаешь, Дженни, у меня странное чувство: все уже напряжено до та кой степени, так стеснено, уже нечем и дышать, и потому кажется, что уже совсем вот-вот придет освобождение, и мы все вздохнем с облегчением. Это как в самом начале Великого поста вдруг прозвучит "Христос воскресе": впереди еще весь пост, но все равно все знают, что он закончится Пасхой. А мы уже в конце поста и перед Пасхой - перед Вторым пришествием.

    - Я понимаю, - кивнула Дженни. - Я сама ловлю себя на том, что мне иногда уже все равно, встанет ли на ноги Ланс и даже успеем ли мы с ним пожениться. У меня одна мысль - чтобы он успел к Господу.

    - Ты молись - и он успеет. Пойдем на другие стороны света поглядим.

    Они перешли площадку под колоколами и стали смотреть на север. Сначала они увидели только водную гладь с редкими островками - некоторые из них были основаниями световых столбов, уходящих в небо. Потом Дженни разглядела какое-то бурление далеко в воде, как будто там кипела вода Средиземного океана.

    - Это что - подводный вулкан? - спроси ла она Миру.

    - Нет. Там раньше было Мертвое море. Оттуда до сих пор поднимаются и расходятся в океане мертвые воды. - Мертвые воды греха... Как страшно!

    - Да. Глядя туда, понимаешь, что и вправду существует вечная расплата за нераскаянный грех. Помилуй нас, Господи, и не воздай нам по грехам нашим, но дай прощение по милосердию Твоему! - Аминь, - сказала Дженни.

    - Что ты видишь теперь? - спросила Мира. - То же, что и ты, - удивилась Дженни.

    - Думаю, что нет. Я же не видела Илию и Эноха так близко, как ты, я и вообще их не видела отсюда.