Полосатый катафалк (Сборник)

Оставив куртку у Леонарда, я поехал в Бел Зар. В доме Блэквеллов горел свет, а на подъездной дороге стояло такси. Звук моих шагов разбудил дремавшего шофера. Он бросил на меня сердитый взгляд.

— Приятный вечер!

— Кому как…

— Чего вы ждете?

— Чтобы со мной расплатились… Я не люблю такие долгие ожидания. У женщин нет ни совести, ни чувства меры. Она торчит там больше часа.

— Кто она?

— Не знаю. Высокая блондинка в леопардовой шубке. Я посадил ее неподалеку.

— Молодая или старая?

— Не очень-то молодая. Вы задаете слишком много вопросов.

— Могу поспорить на пару долларов, что вы ее посадили в Санта Моники Инн.

— Вот и проиграли. Вы ее муж?

— Приятель. — Я вручил таксисту два доллара и вернулся к своей машине, начав негласное соревнование на выдержку, которое продолжалось еще минут пятнадцать-двадцать. Затем входная дверь открылась.

Полайн Хэтчен пожелала доброй ночи Изобел Блэквелл. Изобел была вся в черном. Макияж не скрывал ни бледности ее лица, ни темных кругов под глазами. Меня она не заметила.

Я дожидался возле машины Полайн.

— Как поживаете, миссис Хэтчен? Я не так уж удивлен, что вижу вас здесь. Мне сообщили о вашем звонке, и я звонил вам.

— Мистер Арчер? Как мило!

Но она не была особенно счастлива.

— Я хотела поговорить с вами. Главным образом из-за этого я и вернулась. Тогда в Андиджике я по-настоящему не оценила положение вещей.

— И вы прилетели сюда?

— Да. Сегодня.

Она осмотрелась. Темнота сгущалась, огни в окнах дома Блэквеллов гасли одно за другим.

— Найдется ли местечко, чтобы нам спокойно побеседовать?

— Моя машина годится? Я предпочитаю не уезжать сейчас отсюда. Хочу повидаться с Изобел, пока она не легла спать.

— Вполне… — Она обратилась к водителю: — Вы не против подождать еще несколько минут?

— Время ваше, мадам. Вы его оплачиваете.

Мы вернулись к моей машине. Полайн казалось настолько усталой, что оперлась о мою руку и позволила подсадить ее на переднее сиденье. Ее леопардовая шубка была натуральной, но сильно поношенной. Она завернула ее полой свои не слишком стройные ноги. Я закрыл дверцу и сел за руль.

— Мы поговорим о Харриет?

— Да. Есть от нее вести?

— Ничего такого, что бы вас успокоило.

— Так и Изобел сказала. Я подумала, уж не скрывает ли она от меня чего-нибудь. Она издавна была мастерицей решать, что следует знать другим людям. Мне трудно было прорваться к ней: она легла в постель и отказывалась отвечать на звонки. Как некоторые женщины могут спать, когда случается такое? Но, конечно, она не мать Харриет, в этом-то и заключается разница!

— Вы хорошо знаете Изобел?

— Мы знакомы очень давно, но это не совсем то, что вас интересует, верно? Ее первый муж, Рональд Джеймет, был двоюродным братом Марка и одним из лучших его друзей. У Марка сильное чувство семьи, естественно, мы часто виделись с Джейметами. Но мы с Изобел никогда не были близки. Она завидовала моему положению жены Марка, ее Рональд был вполне порядочным человеком, но всего лишь преподавателем. Знаете, из этих пустоголовых энтузиастов… Возможно, из-за этого-то у него и разыгрался диабет.

— Вам что-нибудь известно о его смерти?

— С ним произошел несчастный случай в горах. В это время с ним был Марк… Почему вы не спросите его?

— Он отсутствует. Или нет?

— Да, его нет. По словам Изобел, он умчался в Тахое.

Полайн склонилась ко мне.

— Какова ситуация, мистер Арчер?

— Сегодня я с полковником не виделся. Разумеется, идут поиски Харриет. Последний раз ее видели там, а шляпку с пятнами крови выловили в воде. Я сам нашел ее.

— Это означает, что ее убили?

— Я продолжаю надеяться, что нет.

— Вы считаете, что ее убил Берк Дэмис?

— Он утверждает, что нет.

— Но что он таким образом выиграл?

— Не все убийства совершают ради выгоды. Вы проделали большой путь, чтобы задать мне эти вопросы. Очень сожалею, что не могу дать на них толковые ответы.

— Вы тут не виноваты. И приехала я не только ради вопросов. Я получила весточку от Харриет, понимаете. И я…

— Вы получили письмо от Харриет? Когда?

— Вчера, но радоваться нечему. Письмо было написано в прошлое воскресенье, до того, как все это произошло. Такое трогательное письмо, оно заставило меня взглянуть на себя и Харриет другими глазами.

— Что же она вам написала?

— Можете прочитать его сами, если хотите.

Письмо занимало три страницы, почерк был неровным, размашистым, строчки шли криво.