Полотно Судьбы

— И нечего ржать, Поттер, — зашипел на него Драко, выйдя из ступора, — он может видеть сквозь предметы! Следить за всеми! Он может стоять к тебе спиной и все равно видеть тебя! Чёртов псих не даст нам теперь проходу.

Сидящие рядом с блондином слизеринцы согласно закивали, бросая в сторону нового профессора недружелюбные взгляды.

*

Грюм, впрочем, остался совершенно равнодушен к такому более чем прохладному приему. Не обращая внимания на стоящую перед ним кружку тыквенного сока, он снова полез в плащ, вынул плоскую походную флягу и сделал из нее порядочный глоток. Пока он пил, задрав локоть, его мантия на пару дюймов приподнялась над полом, и Гарри углядел часть точеной деревянной ноги, заканчивающейся когтистой лапой.

Дамблдор вновь прокашлялся.

— Как я и говорил, — он улыбнулся множеству студенческих лиц, все взоры которых были обращены к Грюму, — в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников!

Молчание, последовавшее за этим заявлением, было поистине красноречивее любых слов. И тут по всему залу разнёсся оторопелый голос одного из близнецов Уизли:

— Вы ШУТИТЕ!

Этот возглас неожиданно разрядил то напряжение, которое охватило зал с самого появления Грозного Глаза. Все засмеялись, и даже Дамблдор понимающе хмыкнул.

— Я вовсе не шучу, мистер Уизли, — сказал он. — Итак, нас с вами ждёт Турнир Трех Волшебников. Я так же думаю, что некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим.

Гарри и Том с интересом переглянулись. Ни тот, ни другой о турнире не слышали. Зато Драко, Блэйз и прочие слизеринцы, похоже, прекрасно знали, о чем речь, и оживленно перешептывались. Тем временем, директор продолжил говорить:

— Турнир Трех Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей. Так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить.

— Жертв? — Гарри и Том вновь переглянулись, теперь с беспокойством.

— Ничего себе «товарищеское», — от себя добавил Блэйз, который слушал речь директора с таким неподдельным интересом, словно впервые об этом услышал.

Но такие мелочи мало беспокоили большинство студентов в зале. Многие шепотом переговаривались, гораздо больше всех интересовали подробности Турнира, чем какие-то несчастные случаи, произошедшие сотни лет назад.

— За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, — продолжал Дамблдор, — но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее, наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что пришло время попробовать еще раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности.

Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов.

Слизеринцы обменивались горящими взглядами и сдержанными улыбками. Многие определенно хотели в этом поучаствовать, и дело здесь было не в деньгах, которых у большинства из них было в избытке, а в том, что почти каждый слизеринец ценил превыше всех наград — славе и известности.

Гриффиндоркий стол, в отличие от змеиного факультета, гудел словно пчелиный улей, высказывая свои пожелания громко и отчетливо, чтобы их слышал весь зал. Да и многие другие студенты обсуждали возможности участия в турнире с откровенным энтузиазмом. За столом каждого факультета Гарри видел людей, которые что-то с жаром шептали соседям. Но тут директор заговорил вновь, и зал опять умолк.