Половина души. Смерть с ароматом жасмина (СИ)

Я уставилась на его отражение в окне и с силой стиснула зубы. Я злилась, но не потому, что Адам пренебрегал правилами и был не осторожен. Часть меня хотела помочь ему разделаться с советом, но другая часть настойчиво твердила о том, что мы оба рехнулись. На смену убитым нами старейшинам явятся другие. И нет никаких гарантий, что они будут чем-то лучше. Мы погибнем страшной смертью, а в мире нежити ничего не изменится. Даже если каким-то чудом выживем — дальше что? Ничего. Эта мысль меня останавливала от опрометчивых поступков.

Дорогу к зданию совета обступили густые леса. Фары машины Адама вырезали в темноте золотистый туннель. Верхушки деревьев серебрила полная луна. Но ни свет фар, ни сияние луны не могли разогнать густую тьму, сжимавшуюся вокруг нас, словно кулак. Старые ели свесили ветви и скребли ими по крыше авто. Но через десять минут пути лес расступился перед поляной, обнесенной высоким кованым забором. И над нами раскинулось ночное небо, усыпанное брызгами звезд.

Склеп стоял среди складов и производственных учреждений. Белое, высокое здание с тремя колоннами, исполненное в духе прошлых веков. В нем не было окон, лишь высокая, резная деревянная дверь. На черной черепичной крыше — статуя прекрасной женщины в длинном платье и крыльями летучей мыши за спиной. Местами облетела краска, темнели трещины на стенах, и за милю от здания несло холодом и ужасом. Самый настоящий склеп размером с небольшой театр.

Вампиры утвердились в Вердландии, как раса, в конце 20-го столетия. Многие века они скрывались, люди знали о нежити только из сказок и небылиц. Сейчас же все изменилось. Вампиры обживались в мире смертных — селились по соседству, шли в ногу со временем и становились цивилизованнее. Но по-прежнему нуждались в крови. Совет это отлично понимал и создал комфортные условия для сосуществования двух разных видов. Помимо банка крови, обеспечивающего бесперебойные поставки пищи для нежити, появлялись бары и клубы — где они могли бы работать. Совместно с правительством людей старейшины издали свод законов, призванных обезопасить новых соседей друг от друга. Это был серьезный шаг вперед, но чем он грозил — никто не знал.

Адам остановил авто около массивных автоматических ворот. Камера над ним заморгала и повернулась в нашу сторону. За ними раскинулся яблоневый сад. Газон был подстрижен под линеечку и стелился изумрудным ковром. Я вышла из машины, и Адам тут же сорвался с места, подняв облако пыли. Едва я приблизилась к воротам, как они бесшумно разъехались. Подмигнув в глазок камеры, я двинулась по узкой асфальтированной дорожке. Кто-то заботливо высадил вдоль нее розовые пионы, распускающиеся исключительно ночью. И среди представителей флоры имеются ночные жители. Достаточно символично.

Вблизи склеп выглядел жутковато. Стрекот цикад разбавлял ночную тишину. Ветер стих, деревья замерли, и у меня пульс зачастил. Я шла и прислушивалась к собственным шагам, стараясь не думать о том, что под землей протянулись туннели, кишащие вампирами. Не все поддержали стремление совета породниться с людьми и остались здесь. В основном то были старые вампиры, не смирившиеся с тем, что люди правят миром, а не нежить, как это было два века назад.

Остановившись перед широкими ступенями, я посмотрела на красный огонек камеры наблюдения над дверью. И вспомнила об Адаме. Бесстрашный засранец! Холодный ветер подул, разбросав листву по ступеням. Поежившись, я поднялась на просторное крыльцо. Ни единой живой души в радиусе километра, а я добровольно шла в точку сосредоточения всех кровососов города. Я или умалишенная, или своя в доску. Других сюда не пускали.