Половина солнца

– Прости, мам, но у нас отключили электричество. Очень холодно, ничего не работает, Дэмиан может простыть…

Она вздохнула.

– Снова какая-то авария случилась. Такое было и раньше, но не повторялось последние лет семь… Ох, дорогой, я не могу приехать, попробуй растопить камин. Дрова лежат во дворе в поленнице, хотя папа должен был запереть дом на ночь. Попробуй поискать деревяшки за печью, они могли остаться после того, как отец вырезал вам с Дэмианом из них мечи. И будь очень осторожен с огнём! Подожги бумажку и брось её внутрь к дровам, используй кочергу, и запомни – очень аккуратно! Подкидывай бумагу некоторое время. Если не получится, просто укрой Дэмиана, отца и себя ещё парой одеял.

Я выслушал её, иногда тихо поддакивая. Задание не казалось сложным, но было опасение: это ведь огонь… Вдруг я сделаю что-то не так?

– И ещё одно, Эндрю: я доверю тебе это только потому, что ты умный мальчик. Не балуйся и не играй со спичками. Это не шутки. Всё, мне пора, целую.

– Пока…

Я опустил трубку. Подумав, нашёл фонарик в телефоне, включил его и тихо спустился вниз, стараясь не упасть с крутой деревянной лестницы. Меня всегда пугали эти штуки – будто бы я сейчас провалюсь под ступень или кто-то из темноты утащит меня к себе…

Стояла непроглядная тьма, а потому, выйдя из коридора в гостиную, где располагался камин, я нащупывал проход вытянутыми руками: одна к стене, другая вперёд, с фонариком. Я добрался без происшествий, разумеется, а дальше сделал всё, как велела мама: отыскал дерево за камином, закинул его внутрь печи, нащупал кучку газет в туалете и зажигалку, которая лежала на подоконнике, где отец обычно курил. Я поджёг бумажку и кинул её внутрь камина, который у нас закрывался стеклянной дверцей: чтобы можно было наблюдать за стихией, бушующей внутри. Я и наблюдал.

Огонь разгорался медленно и как-то вяло. Тогда я взял кочергу и расшевелил ею затухающее пламя: искры только показались, а затем всё исчезло.

Я повторил процедуру несколько раз, но у меня никак не получалось разжечь камин.

Я представил, как и без того хворающий папа заболевает и не может подняться с постели, как мёрзнет младший брат, как я сам трясусь даже под горой одеял.

И меня начал злить этот упрямый огонь, который никак не хотел меня слушаться.

Я не мог понять, что делаю не так: может, был слишком робок, а потому эта стихия не повиновалась мне? Почему пламя никак не хотело разгораться, почему?