Половина желтого солнца

– Конечно. Надеюсь, до Лагоса не дойдет, но такие события непредсказуемы. – Сьюзен залпом осушила бокал. Лицо у нее было землистое, над верхней губой блестели мелкие капли пота. – Здесь очень много игбо. Да их везде много, куда ни глянь. Если подумать, они сами виноваты: держатся особняком, нос задирают, все рынки у них в руках. Как евреи, право слово. И при этом темные, дикие – никакого сравнения, скажем, с йоруба. Те много лет имели дело с европейцами на побережье. Помню, когда я сюда приехала, меня предупредили: тысячу раз подумай, прежде чем нанимать слугу-игбо, не успеешь оглянуться, он и дом твой, и землю присвоит. Еще виски?

Ричард мотнул головой. Сьюзен налила себе еще бокал, на сей раз без капли воды.

– А в аэропорту Кано все было спокойно?

– Да, – соврал Ричард.

– Вряд ли они стали бы врываться в аэропорт. Просто удивительно, до чего здешний народ разнузданный. Все мы кого-то ненавидим, но надо же уметь держать себя в руках. Цивилизация учит сдержанности.

Сьюзен расправилась со второй порцией спиртного и снова наполнила бокал. Ричард пошел в ванную и открыл кран. Голос Сьюзен звенел в ушах, болью отдавался в голове. Глянув в зеркало, он ужаснулся при виде себя прежнего – те же широкие брови, синие глаза. После всего случившегося он должен был бы измениться до неузнаваемости, покрыться багровыми волдырями

от позора. Когда на его глазах убили Ннемеку, Ричард вместо ужаса испытал великое облегчение, что Кайнене нет рядом. Он не смог бы ее защитить. Солдаты поняли бы, что она игбо, и застрелили ее. Не в его власти было спасти Ннемеку, но он обязан был подумать о нем в первую очередь, смерть юноши должна была потрясти его. Глядя в зеркало, Ричард спрашивал себя: неужели все было наяву, неужели он своими глазами видел смерть – или запахи спиртного и крови, и неподвижные тела лишь почудились ему? Он прекрасно понимал, что все это правда, и задавался вопросом лишь потому, что не хотел верить. Ричард склонился над раковиной и зарыдал. Из крана с шумом лилась вода.

3. Книга: Мир молчал, когда мы умирали

Он пишет об освобождении Нигерии. Вторая мировая война изменила лицо мира: Британская империя рушилась, а в Нигерии в полный голос заявляла о себе верхушка общества, в основном выходцы с Юга.

Север воспринял перемены с опаской: там боялись господства просвещенного Юга и всегда мечтали о независимом государстве, отдельном от неверных-южан. Британцы, однако, стремились сохранить Нигерию как есть – свое сокровище, большой рынок, бельмо на глазу у французов. Чтобы задобрить северян, они подтасовали итоги выборов в пользу Севера и создали новую конституцию, давшую Северу контроль над федеральным правительством.

Юг, спеша получить независимость, принял конституцию. Избавление от британцев всем принесло бы пользу: «белые» зарплаты, долгое время недоступные нигерийцам, продвижение по службе, высокие должности. На недовольство меньшинств махнули рукой, а вражда между регионами дошла до того, что каждый из них хотел для себя отдельное посольство.

В 1960-м, в год обретения независимости, Нигерия представляла собой весьма хрупкое объединение разнородных элементов.

13