Половинка

– Хорошо, – согласилась Заряна, решив не спорить, а втихомолку сделать по–своему. Надела сарафан и повернулась к Матрёне. Женщина застыла на месте, не в силах отвести от неё взгляд. – Поможешь волосы собрать у висков? Хочу, чтобы распущенными оставались.

– Никуда он тебя не отпустит, помяни моё слово. Даже думать забудь об этом! – Наставница взяла гребень со стола и подошла к ней. – Садись, я тебе колоском голову оплету, а нижние пряди оставлю свободно спадать.

– Спасибо. – Заряна присела на табурет возле Матрёны. – А я потом ещё в лес схожу, мне венок сплести нужно.

***

Летний день медленно клонился к вечеру. Лёгкий ветер развевал ленты, привязанные к колесу на шесте, что высился в центре ещё не зажжённого главного костра. Вокруг в хороводах кружили юноши и девушки. Играла музыка, звучала песня, восхваляющая ясно солнышко, а волхвы чуть поодаль готовились зажечь “живой огонь”, добываемый с помощью трения дерева об дерево. Вставши в круг, они читали слова заветные, пока мужчины селения совместными усилиями по очереди пытались добыть искру из сухой древесины. Хоровод кружился всё быстрее, песня становилась громче, а со своих мест поднимались старики со старухами, которые специально собрались на поляне, чтобы увидеть рождение очистительного огня да понаблюдать за молодёжью.

Мелодия изменилась, теперь в ней слышалась грусть и печаль об уходящем дне. Девушки просили солнце, чтобы оно вновь вернулось завтра, а сегодня подарило частицу себя в виде священного огня.

К трухлявому пню подошёл младший сын кузнеца, опустился на колени и ждал, пока передадут ему очередь попытать удачу. По лицу мельника пот струился градом, не хотел он подвести народ, но заветная искра никак не высекалась. Встретился взглядом с кузнецом, молча кивнул ему и отошёл в сторону.

– Да где же она? – Ярослав места не находил, все глаза проглядел. – Чего же не идёт?

– Придёт. Куда она денется. Ни одна травница не пропустит такую ночь. – Светозар поправил на себе расшитый пояс. Он с беспокойством следил, как медленно уходит солнце за горизонт, перевёл взгляд на сына кузнеца, на его сильные руки. – Давай, Егорка! Сейчас солнце сядет, а костёр ещё не горит. Давай!!!

– Ох, неспокойно мне что–то! – княжич широкой ладонью растёр себе грудь, расстегнул верхнюю пуговицу нарядной рубахи. – Словно задыхаюсь без неё.

– Не переживай, Слав! Светозар верно говорит: придёт она, никуда не денется. – Бажен тоже неотрывно следил за сыном кузнеца.

Ярослав посмотрел на друга, нахмурился, соображая.

– А не рано ли ты с постели поднялся? – с надеждой в голосе поинтересовался княжич. – Послушай, а может, ты к Матрёне сходишь? Ведь наверняка раны тебя тревожат. Попросишь мази какой целебной, а сам посмотришь, почему Янушка так сильно задерживается.

– Конечно беспокоят! – Бажен не стал рассказывать, что раны затянулись и уже не болели; знал, не поверит княжич в такое чудесное исцеление. – Но Матрёнушка дала мне уже отвара чудодейственного и отправила на праздник, сказала, что от этого мне больше пользы будет, чем с хворью на лавке лежать.

– А ты всё равно сходи, – настаивал Ярослав, – спроси что–нибудь ещё, средство какое–нибудь!

– Какое? – растерялся Бажен.

– По уходу за волосами, – предложил Светозар, продолжая наблюдать за сыном кузнеца и тихо посмеиваясь над другом.

– Тьфу на вас. – Ярослав запустил пятерню в волосы. – Вам бы только посмеяться, а у меня неспокойно на сердце. – Потянул за локоть Бажена. – Слушай, а почему я твоей сестрёнки не вижу уже какой день? Чтобы Лизавета со своей свистулькой да праздник пропустила, ведь никогда такого не бывало.

– Так у бабки она, там и праздник отмечает, – надсадно закашлялся вдруг Бажен, старательно избегая смотреть в глаза другу.

– Вот, я придумал, за каким средством тебя послать, – княжич довольно потирал руки. – Сходи к Матрёне и попроси отвар от кашля, заодно узнаешь, почему Янушка задерж…

– Да подождите ты, Слав, – одновременно цыкнули на него друзья, с беспокойством наблюдая за юношей, без устали вращающим древко в углублении пня.

Ярослав недовольно поджал нижнюю губу, но тоже перевёл взгляд на угасающее солнце. Дневное светило почти опустилось за край горизонта, от него оставался лишь самый верхний краешек, маленькая полоска; ещё мгновение – и солнечный луч исчезнет полностью. И в этот миг под руками кузнеца вспыхнул огонь. Разом оборвалось пение. Остановилось движение хороводов, разомкнулось кольцо, чтобы волхв смог беспрепятственно пройти к кострищу. Все затаились и ожидали.