Половинка

“Нетушки, мыться больше не желаю! Да и вещей сухих не осталось. – Спустилась с крыльца и пошла в противоположную сторону. – И так приходится щеголять в сарафане Матрёны. – Мелькнула шальная мысль: подкрасться к тому, кто сейчас прятался за домом, ожидая её, и окатить водой из ведра, кстати вон и ведро стоит, видать, выставила одна из девушек, после того как помыла полы в поварне. – Не–е, пойду лучше венок себе сплету”.

Минуя площадь и стараясь не попадаться никому на глаза, она оказалась в княжеском саду, где со всех сторон доносилось пение.

“Правильно! Так и нужно плести венки: в каждое заветное слово вкладывать кусочек души своей”.

Не раздумывая, направилась к ближайшей группе девушек, но чем ближе она подходила, тем тише становилась их песня. Заряна не судила их, понимала, что была чужой здесь, поэтому сделала вид, что просто шла мимо.

Чтобы найти уединённое место, ей пришлось уйти намного дальше, чем она рассчитывала. Лёгкий луговой ветер донёс запах реки. Остановилась и прислушалась, не пел ли кто и там песни. Нет. Было тихо. Уверенно свернула в ту сторону. За кустами можжевельника оказалась небольшая заводь. Подошла и опустила руку в воду, прислушиваясь к своим ощущениям. В ночь на Купайло оживала и становилась активной вся нечисть: ведьмы, оборотни, упыри, русалки… Считалось, что в эту ночь колдуны да ведьмы с тёмным даром тоже справляли свой праздник, стараясь как можно больше причинить зла людям.

– Ничего себе! – вглядываясь в мутную воду, обратилась непонятно к кому Заряна. – Ночи, значит, дожидаетесь?

Что–то булькнуло за раскидистыми ветвями старой ивы, раздался весёлый смех, и через мгновение русалка вынырнула из воды, показав на поверхности лишь макушку, а глаза, похожие на омут, следили за травницей с любопытством.

– Не стоит! – Травница выпрямилась, на всякий случай убирая руку из воды. Над поверхностью показалось вся голова, водяная дева хищно улыбнулась. – Не по зубам я тебе.

Из воды показалось ещё три головы. Русалки с интересом осмотрели травницу, переглянулись между собой и поплыли к берегу.

– Это ещё что такое? – Заряна попятилась от воды. – Чего удумали, а? – Как она ни была уверена в себе, но всё же испытала страх, наблюдая, как девы неумолимо приближаются к берегу. – Совсем ошалели!

Медленно опустила поклажу на землю, развела руки ладонями кверху, обращаясь к солнцу ясному, и начала плести заговор против русалок: спеленать их словом заветным так, чтобы дальше заводи и носа не могли казать.

– Не нужно! – прошептала русалка, которая первой показалось над водой. – Мы ведь так просто, пошутили.

Водяные девы теперь смотрели на травницу с опаской и приблизиться больше не пытались.

– Пошутить хотели, значит? – Заряна опустила руки. Девицы дружно кивнули. – Нужно прежде думать, с кем можно шутить, а с кем нет.

– А мы почувствовали, как твоё сердечко ретивое бьётся, – прошептала дева, которая была ближе всех к берегу. – Так обычно бывает только от неразделённой любви.

– Вот и хотели тебя утешить, – русалка взобралась на дерево, плавающее тут же. – Пригласить поиграть с нами, поплавать, порезвиться вместе.

– Тю–у, – Заряна засмеялась. – Вы что, решили, что я топиться пришла? – Русалки закивали. – Не бывать этому никогда!

– А подари мне ленту, – робко попросила самая молодая из них; водяная дева всё это время держалась в стороне и не решалась приблизиться к берегу.

– А мне тогда свой…

И вдруг русалки разом яростно зашипели, прячась одна за другой под водяную гладь.

Заряна обернулась. За спиной стоял Наволод.

– Ну здравствуй, Заряна из рода яжменских травниц. – Пристальный ледяной взгляд волхва изучал лицо девушки.

– И тебе здравствовать долгие годы. – Заряна замерла на месте. В голове билась только одна мысль: “Это же наверняка шёл за мной”. – Подняла с земли сумку Матрёны с баклажками и повесила на плечо.

– Разговор у меня к тебе имеется. – Волхв улыбнулся одними губами, заметив, как травница напряглась. – Я знаю, для чего ты здесь. – Девушка молчала, только взгляд изменился, стал настороженным. – И знаю про ваше родовое проклятие. Я же вижу, что происходит: ты постоянно крутишься вокруг Ярослава, завлекаешь его, пытаешься понравиться ему. А ты не думала о том, что, возможно, так лучше, что он тебя не помнит?

– Кому лучше? – спросила Заряна и сама испугалась тому, как прозвучал её голос.

– Да всем, – снисходительная улыбка тронула губы мужчины. – Даже тебе.

– И чем же?

– Ну, полюбит он тебя вновь, пусть даже и вспомнит, вместе–то вам всё равно не бывать никогда: брак между Анисией и Ярославом – это лишь вопрос времени. А как вам после этого жить друг без друга: он здесь с нелюбимой женой, а ты в своём лесу в одиночестве, кляня за неверность любимого. Неужели ты прочишь себе такую судьбу? Неужели ты хочешь, чтобы история повторилась?

– А разве была договорённость? – Заряне показалось, что земля ушла из–под ног и все краски мира померкли разом. Она, пошатываясь, добрела до трухлявого пня и тяжело опустилась на него.