Половое воспитание Августа Флана

Лара Лавицкая была каких-то польских, смешанных кровей (и, видимо, эти капли ей не давали покоя). Стройная, изящная, с красивым породистым лицом и великолепной нижней губкой, чуть растянутой и слегка приоткрытой, которая сама как бы просила — поцелуй меня. Такие губы бывают только у полячек. О, сколько сладких мучений и мук ревности доставит Флану это лицо с точеным носом и неземными глазами, сверкающими, как изумруды. Это будет самое сильное увлечение в юности Августа. (Наверно, порок и недоступность влекут больше всего.)

Она была на год младше его, но по уму, фигуре, кокетству, изящности и сообразительности, чтобы не сказать хитрости, превосходила его как минимум на несколько лет. Август был наивен, смущался и, завороженный овалом ее лица и слегка подрезанными скулами, на первых свиданиях вообще не знал, что сказать.

Лара была роковой девочкой, скорее девицей. Она прекрасно уже знала себе цену, и своей завораживающей, потрясающей зрелой фигуре. (Конституция Лары была уже в постлолитном возрасте спелости.) О Ларе ходило много слухов, и длинным шлейфом тянулись разнообразные сплетни.

Она жила вдвоем с матерью, которая сильно любила мужчин и часто их меняла. В настоящее время ее любовником был Казбек Матиев, который снялся в известном фильме «Герой нашего времени» и стал большой знаменитостью в городе. Часто он оставался ночевать в их комнате-квартире общежитейского плана. Говорили, но лишь говорили, что он не только услаждал в ночных объятиях маму, но баловался ухаживанием и за дочкой. Как-то раз, стоя около единственного подъезда в их доме, Август увидел героя-любовника с щетиной на лице, в кожаной куртке. Тогда — высший шик в городе.

Август был ростом чуть ниже Лары, из-за чего невероятно смущался и комплексовал. (В городе считалось постыдным встречаться с девушкой выше тебя. Почему? — Аллах знает!) Когда он смотрел на Лару, сердце его останавливалось и замирало. Даже ее скулы манили прикоснуться к ним поцелуем. Не говоря уже о губах, — это были самые красиво вырезанные губы, которые Август видел в своей жизни. Он настолько был потрясен и очарован ею, что, даже идя рядом, не приближался к ней ближе чем на треть метра. Лара это понимала и использовала как могла. Она капризничала и вертела их свиданиями как хотела. Из трех просьб о рандеву она соглашалась на одну. Август не спал, Август не мог дождаться заветного свидания. Позже он так и не сможет понять, чем она его приманивала и завораживала. В чем была ее пленительность, от которой он никак не мог освободиться и, главное, не хотел. Она завораживала его: Августу нужно было все время видеть ее фигуру, ее лисье лицо с капризной улыбкой. В ней было что-то колдовское, на грани с цыганским. Словно красивый, порочный омут, манящий броситься в него. И в нем — утонуть. Он мечтал в ней раствориться. Нырнуть в глубину.

Ее дом находился в самом центре города, а за углом на большом экране вечерами для публики показывали бесплатное кино. Отблески с экрана попадали в переулок, где у стены стояли Август и Лара. Он упирался рукой в дом, боясь приблизиться к ней или прикоснуться. Максимум, что она разрешала ему, — это взять ее за руку, когда они прощались. И трепетно пожать пальцы.

Как-то раз мимо проходила Элка Людоедова, взрослая кобыла, мать которой работала с мамой Флана. Элка как всегда шла рядом с каким-то стройным самцом.

— Ты бы табуреточку принес, чтобы удобней целоваться было, — проголосила она в воздух. На весь переулок.

Август был готов провалиться сквозь землю. Лицо его покраснело, он задрожал и задохнулся, не в состоянии взглянуть в сторону Лары. Он готов был броситься вдогонку и убить Элку-суку, но понимал, что этим уже ничего не спасешь. Его польская красавица все слышала. Неожиданно она произнесла:

— Не волнуйся, я могу наклониться.

— Зачем? — не понял Флан.

— Чтобы ты мог меня поцеловать.

Август обомлел, он не мог и мечтать о том, чтобы прикоснуться к ее сочным, спелым, рубиновым губам. А как манила его нижняя губка — безумно!

И она наклонилась к нему сама. Все закружилось в голове у Флана и поплыло. Он успел заметить, как ее глаза прикрылись хвоей, занавесью длинных ресниц, невольно сделал шаг назад, потом приблизился и коснулся ее холодноватых губ поцелуем. И как будто тысячи игл вонзились сразу в его тело. Жар и трепет разбежались по жилам. Он уже знал, что всегда будет хотеть целовать эти божественные с нежным дыханием губы, опять, снова, бесконечно. И подсознательно, где-то в самой глубине укололо, что это вряд ли будет так.

Это была неприступная (по крайней мере для него), гордая красавица, которая, несмотря на то, что была младше, играла с ним, как с котенком. По каким-то своим причинам она, видимо, просто пожалела его: в этот раз подарив Августу первый легкий поцелуй. Когда он наклонился снова, она подставила ему лишь щеку. Он был рад получить и это. И попрощавшись без эмоций, не назначив следующего свидания, Лара спокойно пошла домой.

У нее не было телефона. В городе так никто и не знал, чем занимается ее мать и на что они живут.