Половое воспитание Августа Флана

Первую половину дня Август был занят поеданием корзины вишни. В тамбуре, там был сквозняк. В купе было душно. Он смотрел в окно на проплывающие мимо курорты вдоль берега моря. Пока не проехали Туапсе, потом поезд ушел в глубь материка.

Мама соскучилась по Августу и обнимала его весь вечер. Папа был в научной командировке, он писал докторскую диссертацию.

Целый вечер нескончаемо звонил телефон, и до часу ночи он трепался со Златкой. Которая ему сообщила, что Зарина поступила в МГУ и через три дня уезжает учиться.

К самой Зарине Август относился с большим интересом и глубоко скрываемой симпатией. Она поцеловала его на прощание в ухо и обняла за плечи. От нее пахло французскими, неведомыми в городе духами.

Началась скучная пора — школа, и Август не знал, как избежать этой тоски и серости. Он хотел быть актером и поступить в театральное училище. Но до этого момента должно пройти два года. А пока он блистал на подмостках городского ТЮЗа, играя главные роли в молодежных спектаклях. Роберт почему-то придавал большое значение успехам Августа и всем рассказывал, какой он актер. В этот вечер они сидели на веранде их дома и трепались ни о чем. На лестнице, поднимающейся со двора, послышались шаги и неожиданно появилась его сестра Лаура. Коротко бросив «привет», она прошла мимо. Потом из кухни донесся ее голос:

— Мальчики, вы будете обедать?

Мальчики поблагодарили и отказались. Так прошел еще час в разговорах и воспоминаниях о летнем матче и победе. Вдруг Роберт встал и, не сказав ничего, загадочно исчез в коридорах дома. У него была такая странная привычка — уходить без предупреждения. Август думал уже отправиться домой, как неожиданно возникла Лаура.

— Добрый вечер, как дела?

Она смотрела напряженно и очень внимательно ему в глаза. Август думал, что ее летний каприз давно прошел и у себя дома она опять станет неприступной принцессой. Какой была для всех.

— Похоже, наши летние встречи не оставили у тебя глубокого следа?

— Почему вы так решили?

— Ты ни разу не позвонил со дня приезда.

— Я не знал, что это можно и нужно делать.

— Я скучала по тебе, — неожиданно сказала она. Август вздрогнул. — Я не хочу, чтобы наши отношения прерывались…

— Но это невозможно, тем более здесь, где каждый знает нас.

— Все возможно, если есть желание, — произнесла она загадочно, и ее искрящиеся глаза надолго погрузились в его.

Она еще что-то говорила, с намеками, но Август почти не слышал. Он не представлял себе подобное даже во сне.

— Роберт, наверно, уже не появится? — спросил он, чтобы что-то сказать.

— А моя компания тебя уже не устраивает?

— Что вы, конечно, устраивает, — ответил вежливо Август, помня, в чьем доме находится и какую дистанцию надо соблюдать.

— Пойдем внутрь, я почему-то вся дрожу, холодно.

Она провела его через большой темный коридор, зал, ввела в какую-то комнату и заперла дверь, потом включила маленький ночник. Это был большой уютный кабинет с небольшим диваном-кроватью у стены.

— Здесь я сплю, когда занимаюсь поздно, — пояснила она. — Но у меня есть другая спальня, рядом с родительской.

Они впервые остались в комнате — наедине. Он не знал, что говорить и что делать. Ему было жутко неловко и непривычно.

(Портрет! — кричит с райка утомившийся читатель.)

Лаура была стройная, изящная девушка с достаточно развитой привлекающей грудью. По крайней мере Августа она влекла и интересовала — ее грудь. Она носила распущенные волосы или заплетала их в две шутливые косички сзади. Волосы были красивого темно-каштанового цвета. Лицо — европейского типа, с чуть удлиненными высокими скулами и большими глазами. Высокий открытый лоб завершал портрет воспитанной девушки с утонченными манерами. У нее были на редкость прямые ноги и очень стройные бедра. В городе она оценивалась по шкале между привлекательной и красивой. Поедающим ее жадными глазами женихам не было счета.

Но сейчас эта девушка, о которой мечтал весь город, стояла перед Августом и протягивала к нему призывно руки. И это ему льстило. В этом возрасте у него начало развиваться самолюбие. Тешило его, что все обивают парадное крыльцо, а он, не хотя и не желая, зашел с потайного хода. И не сам, а она завела.

Она сделала еще шаг к нему и страстно обняла.

— Август, я так скучала по твоим губам…

И она стала целовать его губы. Он отвечал на ее поцелуи, размышляя. «Будет трагедия», — ни к чему подумал он.

Она устала стоять и прошептала:

— Подожди, я постелю на диване…

От смущения и неловкости он встал за шифоньер и закрыл уши. В его присутствии девушка еще никогда не стелила постель. Собственно, в его присутствии девушки много чего еще не делали.

Ночник погас, вместе с этим наступила абсолютная темнота.