Половое воспитание Августа Флана

Август переехал на следующий же день. Стоял солнечный май, праздники, подплывали еще и выходные, кругом — гулянье, смех, шары, пьяные. (Без которых было невозможно представить Москву.) Цветы, щелкающие каблучки, капроны, нейлоны. Августу безумно понравилась Плющиха, ставшая его любимейшей улицей в городе. Полупустынный район, тихий, безмолвный, — и в самом центре. Он таким остался и поныне.

На радостях Август помчался к режиссеру — через всю Москву, — где его ждал небольшой сюрприз. В дверях торчала лаконичная записка: «Я уехал». Режиссер исчез, как в воду канул. А вместе с ним — гречанка, а с нею — его часы, куртка, пальто и все остальное. Учитель исчез за четыре недели до начала отборочных туров в театральные вузы. Август был брошен, как одинокий парусник в громадном океане.

Август приезжал подряд пять дней, звонил в звонок, он еще не знал, что все безрезультатно. В пятницу он решил съездить в последний раз, так как совершенно не представлял, что теперь будет с его поступлением в театральный и мечтой стать актером.

К своему удивлению, в этот раз он наткнулся на Ольгу, стоически ожидающую около закрытой двери.

— Здравствуйте. А вы не знаете, где наш режиссер?

— А вы?

— Я болела и пропустила несколько занятий.

Август рассказал ей историю загадочного исчезновения, почти неделю назад, и они вместе поехали в центр на метро.

— Это очень оригинально, — сказала с непонятной улыбкой Ольга.

— Я не представляю, что скажу родителям, занятия были такими дорогими, — сокрушался искренне Август. — Он обещал, он гарантировал помочь поступить в институт.

— Сколько он с вас брал? — вдруг спросила Ольга.

Август назвал сумму.

— А со мной он после января занимался бесплатно.

Август подумал, что все то, что он проиграл режиссеру, могло скомпенсировать ее бесплатные уроки. Но вслух ничего не сказал.

— Хотите, съездим в театральное училище и узнаем, с кем еще можно заниматься? — неожиданно предложила Ольга.

Через третьи уста они узнали имя Фадеевой Татьяны Юрьевны, которая даже написала книги по декламации и была знаменитой учительницей уже состоявшихся актеров.

Они вышли из театрального училища в жаркий, солнечный, но еще не раскаленный полдень и бесцельно побрели по старым арбатским переулкам.

Ольга была неразговорчивой девушкой, и в основном говорил Август. Обо всем: о театре, о кино, об актерах, о Настасье Филипповне, о Печорине, об отрывке, который он готовил. Они прогуляли два часа.

— Хотите что-нибудь съесть? — предложил галантно он.

— Я бы с удовольствием выпила — чтобы прийти в себя от этого сюрприза.

Август скромно пригласил ее в Ростовский переулок. Она была первая. Он зашел в соседний магазин-кулинарию, накупил всего, что там можно было купить (у него был прекрасный учитель), взял две бутылки шампанского, прихватив по пути фрукты, и они направились к нему в гости.

Август разложил еду красиво на столе (его мама прекрасно сервировала праздничные застолья) и разлил в высокие бокалы шампанское.

Она села на диван, он опустился рядом, на стул.

— Какой пир! — воскликнула Ольга и неожиданно произнесла: — За нашего режиссера Ленечку! Чтобы ему было хорошо там, где он сейчас.

Августа немного удивил этот авангардный тост, и они выпили до дна.

Он ухаживал за ней, наполняя тарелку различными закусками. И снова разлил шампанское. Она попробовала салат и взяла тонкими пальцами бокал.

— За ваше поступление в театральный институт, — произнес Август.

— И за ваше!

Они медленно пили полусладкое шампанское. В те времена этот напиток пили только по особым праздникам и позволить его могли себе далеко не все. Август прогуливал месячное родительское пособие.

— Можно я закурю? — спросила неожиданно Ольга.

Август не знал, что она курит.

— Да, пожалуйста, — постарался скрыть удивление он. У них в городе ни одна женщина не курила. Иначе за ней бы шел целый город и смотрел.

Ольга курила сигарету и смотрела застывшим взглядом перед собой. У Августа в Москве еще не было девочки. Ольга нравилась ему, но он не представлял, как начать, и вообще считал ее очень умной. Гораздо умнее себя.

— Ты так рассматриваешь меня. Ты хочешь что-то сказать?

— Ты классно читаешь отрывок из Достоевского. Ты не могла бы прочитать его еще раз, чтобы я получил удовольствие…

— Прямо сейчас?

Август увлеченно кивнул. Она встала, отошла и, разведя руки, начала читать отрывок из «Идиота».

— «Где ему жениться, ему самому еще няньку надо. Смотри, князь, твоя невеста деньги взяла, потому что она распутная, а ты ее брать хотел! Да что ты плачешь-то? Горько, что ли? А ты смейся…»

Голос с чуть легкой хрипотцой выдавал такие интонационные переливы, что у Августа захватило дух. Ольга была в обтягивающей шелковой блузке, и он видел, как ее выступающая, красивая грудь натягивала обнимающую материю, чтобы набрать внутрь воздух для монолога несравненной Настасьи Филипповны, роль которой мечтала сыграть каждая актриса.

Она замерла, вскинув руки, еще находясь в образе.

— Если б я так читал, я бы не сомневался, что поступлю в театральное училище.

— Правда, нравится?

— Очень, — искренне воскликнул Флан.