Половое воспитание Августа Флана

Омар был породистый мужик, почти красивый, но со смазливым лицом и короткой стрижкой.

— Надо выпить по случаю знакомства, душа просит! — проговорил Педро.

«Радиорубщик» достал из-под кровати полиэтиленовый бидон с самогоном и две кружки.

— Откуда «добро»?

— У казаков в станице купил.

— Чистый? Иногда эти суки табак со сливовой кожурой туда добавляют, когда «гонят», потом душа через горло выходит.

Августу налили две трети кружки и, как гостю, дали выпить первому. Август никогда в жизни не пил водки, тем более самогона.

— Я не могу, — сказал он. — Без закуски — вырвет.

После эпиграмм в стенгазете Августа решили не посылать на кухню, чтобы его не побили половниками. И Омар сам пошел туда. Он принес капусту, соленые огурцы, два помидора и черный хлеб.

Август выдохнул, как научили новые друзья, и проглотил горячее пойло, колом застревающее в гортани. В пищеводе дико зажгло, Булат подал ему услужливо помидор и кусок хлеба.

— Ничего, потом клево будет!

Августа хватило на полчаса, после чего его вырвало в канаве, за домиком.

— Я тебе точно говорю, что казаки туда табак добавляют!

Булат с Омаром выпили уже по три кружки и закурили. Но им, видимо, было нелегко удерживать 60-градусную смесь в желудке.

— В следующий раз пробовать надо, — сказал Омар. — Можем завтра поехать в станицу снова.

— Только с Августом. Он будет дегустатором! — пошутил Педро.

Августа свело опять, его мутило всю ночь.

В шесть вечера, когда его новые друзья и покровители уехали в станицу, Август сидел один на лавке под деревом. Тогда и появились его две новые подружки, попавшие с ним в одну группу: Элка Люцфай и Машка Краснокофтова. Он сидел в расстегнутой рубашке и томился от жажды. Но ужин был только через час.

— Морская грудь душе покоя не дает! — пошутила, подойдя, Элка. Она была неугомонной подколыцицей, и ее шутки стоили Августу нескольких стычек с местным «контингентом». И если б не молва о его высоком покровителе, давно дошло бы до зверских драк и крови. Тем более что у Элки была привычка подкалывать и задевать сразу нескольких парней скопом. По одному ей было неинтересно.

— Августик совсем отощал на местных харчах, — улыбнулась Маша Краснокофтова.

Они сели рядом: одна с одной стороны, другая — с другой, и громко вслух принялись шутками оценивать проходящих мимо парней.

— Дошутитесь, Элла, — предупредил Август.

— А нам что, мы соскочим, тебе отвечать!

— Очень мило.

— Ты у нас знаменитый теперь.

— Почему?

— Редактор местной газеты, у которого в подчинении сам Дон Педро!

— Ну, язык у тебя.

— Хочешь попробовать? Август, тебя целовал кто-нибудь по-настоящему в губы?

— Нет, — честно ответил он.

— Поэтому у тебя и вид такой, нецелованный. А хочешь, я тебя поцелую?!

Он с интересом посмотрел на нее, но ничего не сказал.

— Откинь голову назад, приоткрой губы, закрой глаза и расслабься.

Август выполнил все ее команды, считая, что это шутка.

Она сразу накрыла его губы своими, коснулась его языка и медленно, сладко засосала внутрь.

Следующие пять минут Август абсолютно ничего не помнил. Всю свою жизнь потом он будет вспоминать этот поцелуй. Так больше никто не целовал его за все последующие годы.

Она удовлетворенно оторвалась от его губ и спросила:

— Хочешь еще?

— Да, — улыбнулся, пораженный, он.

Она поцеловала его еще два раза сказочными, но более короткими поцелуями.

— Ты его доцелуешь, что он сознание потеряет! — пошутила сидящая рядом Маша. — Он уже и так близок к обмороку.

— Ну что, целовал тебя кто-нибудь так?! — вопрошала волшебная целовалыцица.

— Где же ты научилась?

— Теперь никогда не забудешь. Я великая «динамистка»! Кто только не пытался меня сломать и как! Я разрешаю им все, и сама творю, — но только до трусов! Пусть делают что хотят, но трусики снять еще никому не удалось. Целка моя — только для мужа. Он будет первый.

Август не поверил. Они сидели на скамейке и целовались чуть ли не посреди лагеря, рядом сидела ее подружка. А Элка уже оседлала его и устроилась на коленях.

— И давно ты так защищаешь крепость?

— С восьмого класса. Первыми были футболисты, из команды моего брата. Долго бились, вся команда прошла. Пари заключали, что только не делали… И как!.. Вот она я вся, целая.

Она поцеловала Августа в шею, втянула нежную кожу ртом. Он опомнился, когда было уже поздно.

— Это засос тебе на память! Чтобы другие к тебе не подходили и рты не разевали.

— Если она так все остальное делает, — раздался голос с акцентом, бери ее пить самогон.

У скамейки стояли его новые друзья, Дон Педро и Омар, с канистрой самогона.

— С удовольствием, — воскликнула Элла, — все хотела попробовать местного напитка. Да настоящего мужика в лагере не найти!!

Друзья улыбнулись. Они пошли впятером в радиорубку. Квинтет пил весь вечер. Но споить этих девушек было невозможно, даже из шланга. Друзья зря надеялись. Они никого, кроме Флана, к себе не подпускали. Девки только вели себя развязно и болтали. А так…

В полночь Педро привел других девушек, а Август пошел провожать своих подружек, все еще под впечатлением от того поцелуя. Но Элла была не в его вкусе.